О Епистинии Федоровне Степановой, девять сыновей которой отдали свои жизни за наше Отечество, знают на Кубани все, а за пределами — многие. Судьба ее, как Матери, настолько трагична, что горя и выплаканных ею слез хватило бы на несколько жизней. За годы этой известности образ, что называется, забронзовел. А так хочется простых житейских подробностей ее судьбы.

Епистиния Федоровна, Епистиньюшка, Пестя… В воспоминаниях современников она предстает очень живым человеком. Эти воспоминания, записанные старейшим музейным работником Таисией Сергеевной Чумаковой, легли в основу книги Виктора Конова «Епистиния Степанова», вышедшей в 1998 году в серии «Жизнь замечательных людей». Еще раньше судьбой Степановых заинтересовался Никита Иванович Матвийчук — работник райфинотдела. Он много публиковал материалов о семье в разных газетах и журналах и этим привлек внимание властей и общественности к судьбе Матери.

На жирные кубанские черноземы

… Кубань встретила бедняцкую семью Рыбалко настороженно. Шли они из-под Мариуполя. Достоверно неизвестно, как называлось село, где родилась Епистиния, и время ее рождения мы знаем приблизительно — ноябрь 1882 года. Шли вдоль берега Азовского моря, поклажу тащили волы. Отец по дороге надорвался, вытаскивая из грязи телегу, и умер. Пришлых мало где хотели принимать на жирных кубанских черноземах, остановились на хуторе пана Шкуропатского. Епистинии было 8—10 лет (тоже точно неизвестно!), когда мамка отдала ее в богатую казачью семью присматривать за птицей, а сама с младшими детьми поехала в Приморско-Ахтарскую станицу.

Епистиния грамоте не обучалась, а по хозяйству управляться научилась. Особо казачка девочку не баловала — даже теплую спидницу (юбку) не дала, но обижать крепко не смела — недалеко жил Данила, родной брат Епистинии, он частенько навещал девочку. К нему и свататься пожаловал грамотный и степенный Михаил Степанов, углядев хорошенькую и шуструю Пестю. Было ей, по ее словам, 16 лет и две недели. От этой даты и высчитывали сотрудники музея дату рождения Е.Ф. Степановой.

Неласково приняла ее семья мужа. Свекр, глядя на красивую невестку, недобро приговаривал: «Мать твою курку». А когда Епистиния хотела забрать к себе сестру, которую нещадно избивал муж, он отрезал: «Даден собаке мосол, так пусть грызет, хоть сразу или на дольше оставит». От свекрови тоже тепла не видела. Муж Михаил Николаевич защищал жену, и после рождения Саши-старшего семья отделилась от родителей: жили сначала в землянке, а потом построили хату, арендовав у пана Шкуропатского землю. Помещик выделял своим арендаторам участок для постройки дома безвозмездно и даже два года не брал плату, пока семья не построит себе жилье.

15 детей

Мы знаем о 15 родившихся детях Степановых. Все сыновья, кроме Николая, вернувшегося с войны еле живым и умершего позже от ран, погибли. Степанида в трехлетнем возрасте, играя, вступила в двухведерный чугун с кипятком, сильно обварилась, мать окунула ее в холодную воду, ожоги мазала гусиным жиром. Стеша просила, показывая на обожженные места: «Вот тут, мама, помажьте, а теперь тут». Умерла от воспаления легких, переохладившись в холодной воде. Угорела в съемной квартире в Днепровской 18-летняя Вера.

Жива осталась Варя, не любившая свое имя и назвавшаяся Валентиной. Она выучилась на учительницу, удачно вышла замуж за офицера НКВД, войну пережила в эвакуации. Коржовы жили в Ростове в отдельной двухкомнатной квартире.
Когда они взяли к себе Епистинию, ей было там непривычно: пятый жилец, простора нет, свет только в окне, на улице трамваи шумят, соседки все молчком. А дома каждый скажет: «Здравствуй, Степаниха!», и пошли разговоры, угощение… А тут: «Даю конфету — не берут. «Я поснидала». Та хиба я даю вам есть? Чтоб помянули моих сынов…» — это из книги В. Конова «Епистиния Степанова».

Были у Епистинии Федоровны года особенно страшные: 1933-й — голодомор и смерть мужа, охранявшего зерно; 1939-й — умерла Вера, погиб Федя на Халхин-Голе, Ваню забрали на финскую войну. Ну а военные годы один другого страшнее. Каждый уносил жизнь ее сыночков. Особенно 1943 и 1944-й — погибли Илья, Саша-мизинчик, расстреляли Васю и Ваню, пропал без вести Коля… Как это все выдержать?

Спасалась молитвой

Ветер доносил на хутор Шкуропатский перезвон колоколов женского монастыря Марии Магдалины, в хорошую погоду были видны позолоченные купола и звонница. В монастырь удавалось попасть только в праздники, по воскресным дням ходили молиться в Тимашевскую. А дома так завсегда: утренняя, дневная, вечерняя молитвы. Монахини знали про многодетных Степановых и навещали Епистинию. И она им жертвовала сколько могла.
Каждый сын был назван в честь святого: Ваня — в честь Иоанна-Крестителя, Илья — в честь Ильи-Пророка, Коля — в честь Николы-Зимнего… Святых и призывала Епистиния спасти ее сынов.

В ростовской квартире дочери Епистиния тоже ухитрялась молиться, разговаривала с фотографиями своих сыночков, вспоминала их проказы, взросление. Все они были рукастые, многое умели по хозяйству, каждый владел двумя-тремя ремеслами, играли на музыкальных инструментах — после войны Николай, вернувшийся с войны инвалидом, подрабатывал баянистом на свадьбах.

Епистиния плакала, вскрикивала по ночам, не спала, попросила поставить ее кровать на кухне, чтобы не мешать никому своей бессонницей. Вытаскивала из заветного узелка фото, иконку — дочь не разрешала вешать их на стену — и молилась. Все вокруг ее убеждали: Бога нет. Она отвечала: вы не верьте, но не говорите, что Бога нет.

Как хоронили Мать

Вспоминает Владимир Иванович Попов, в 1969 году, когда умерла Епистиния, был 1-м секретарем Тимашевского райкома комсомола:

— Коржовы понимали, что хоронить бабушку надо на малой родине, в Тимашевском районе. Где, как? — всей организацией занимались партийные и советские органы, то есть райком партии, райисполком и райком комсомола.

На Кубани бушевала пыльная буря, трещали морозы. Было решено хоронить в Днепровской, в мемориальном сквере. Могилу копали, вернее вырубали в промерзлой земле, вручную, так как экскаватор не мог зайти в сквер. Гроб с телом Е.Ф. Степановой привезли из Ростова на машине, Валентина не приехала, болела. Почести были оказаны настолько, насколько позволяла погода — ветер с пылью валил с ног, сек лицо. Поминки были простецкие, в колхозной столовой.

Было такое чувство, что ушло с Епистинией Федоровной что-то очень важное, невосполнимое. Хотя все понимали: возраст, ей шел 87-й год, тяжелая судьба

Для тимашевцев Мать была и остается легендой и знаменем. О ее судьбе первым поведал Никита Матвийчук, который и раскопал в документах историю семьи Степановых. Он много писал в центральные газеты, его потом за это попрекали, дескать, славы ищешь на Степановском имени. А я считаю, человек сделал доброе дело. Благодаря ему о Степановых узнала вся страна. Конечно, потом появились более талантливые публикации, книги, исследования. Но первым был Матвийчук, и мы должны это помнить и принимать.

Матвийчук, как мог, как позволяли ему его способности, настырность, открывал нужные двери, строчил во все инстанции. Так появились конверты, открытки с изображением Епистинии Степановой, Александра-младшего — Героя Советского Союза. Их именами стали называть корабли, публиковались очерки в иностранных журналах… Епистиния Федоровна по характеру отнюдь не была паинькой, не любила шума-суеты вокруг своего имени, избегала назойливых писак, праздных любопытствующих. Могла и Коржовых приструнить — те обожали ее сопровождать и устраивать разные встречи, от которых бабушка сильно уставала. Видел, как она Валентину костыликом в спинку толк-толк, дескать, молчи, хвастушка…

Была бы сметана, а ботинки купим

Многие записи воспоминаний степановской родни сделала в свое время Таисия Сергеевна Чумакова — заслуженный работник культуры Кубани, старейший научный сотрудник музея семьи Степановых. Вот что она рассказала:

— Вместе с Павлом в педучилище учился Александр Томилко, впоследствии учитель 11-й городской школы. Мальчики дружили. На фронт Сашу Томилко не взяли из-за зрения. После оккупации он часто навещал Епистинию на хуторе. Пестя видела его еще с пригорка и спешила к калитке:

— Проходьте, — приглашала в хату, где окна завешивала верблюжьими платками и было прохладно. Томилко садился на скамейку и вспоминал в очередной раз все, что было связано с Павлом, какой он был спортсмен, классный вратарь, как они учились в педучилище…

— Та он такый и е, — кивала Епистиния, и глаза ее загорались надеждой: жив ее Павлуша!
Однажды зимой пришлось ребятам топать по шпалам из Брюховецкой домой. У Павла оторвалась подошва от ботинка, они привязали ее веревкой, так и заявились — озябшие и голодные. Епистиния помнила этот случай и радовалась, что и другие помнят. На следующий же день она послала на базар продать сметану и купить Павлу ботинки.

Вопросы без ответа

В чем провинилась Епистиния перед Небом, за что наказана она так жестоко? Почему Божий промысел был именно таков? Вся жизнь Епистинии — тяжелый труд: в наймичках, дома, в колхозе. Дети выросли порядочными людьми. Да, недоедали, одевались небогато, но кто тогда лучше жил?

Принято вспоминать злое слово жены роговского атамана, который был причастен к зверской расправе над Сашей-старшим. Когда красные арестовали атамана, его жинка поехала по хуторам собирать подписи в его поддержку. Степановы, отходчивые душой, хотели подписать, но соседи осадили их, напомнив про гибель сына. Садясь в повозку, атаманша крикнула Епистинии: «Да чтоб они у тебя все сгинули!..». Но неужели злое слово сильнее добра?

Не принято в народе называть новорожденных именами умерших родственников. А Епистиния назвала своего последыша именем первого, зверски замученного, сына — Сашей. Зачем? Почему?

Когда Филипп с Александрой построились на хуторе Волков (сейчас здесь находится мемориальное подворье), они забрали с собой и Епистинию. С невесткой она прожила до 1964 года, вместе получали похоронки, горевали, растили детей Филиппа и племянников. Епистиния не дала выйти замуж Александре Моисеевне во второй раз, верила, что Филипп жив: вот Николай же вернулся!

…Не нам судить жизнь Епистинии. А вот так сказать: «Когда вам будет плохо, вспоминайте меня, и ваше горе отступит перед моим горем… — могла только сильная, добрая, верующая женщина. Такая, как Епистиния Федоровна Степанова.

Публикуется впервые

1960-е годы. Епистиния Федоровна Степанова у новогодней елки в семье дочери Валентины Михайловны Коржовой в Ростове-на-Дону. Епистиния Федоровна (в клетчатом платье), слева от нее зять Иван Коржов и дочь Валентина. Личности человека в форме и женщины на заднем плане неизвестны

Епистиния Федоровна Степанова — мать-героиня, девять сыновей которой сложили свои головы на полях сражений. Только представьте: в 1943-м году она получила четыре похоронки! Правда, одна была преждевременна: сын Николай, весь израненный, долго лечившийся в госпитале, вернулся домой… Епистиния смогла побывать на могиле только младшего Александра — Героя Советского Союза, погибшего на высоком берегу Днепра.
Последние годы жила в семье дочери Валентины Коржовой в Ростове-на-Дону. Городская квартира была непривычна для Епистинии, привыкшей к простору своего сада и огорода. Бабушка Пестя, как и все Степановы, любила новогодний праздник и Рождество. В большой семье Степановых на хуторе всегда собиралась соседская детвора, да и своих было мал мала меньше. Стихи и потешки, загадки, скрипка и баян — степановские дети были не обделены талантами. А потом выбегали босиком на снег. Покувыркавшись в нем и нахохотавшись, заскакивали в хату к горячим пирожкам Матери.

 

На подворье бабушки Пести. Стало доброй традицией ежегодно проводить фольклорный фестиваль «Лэчу до тэбэ, мое сэрдэнько», посвященный музыкальным традициям семьи Степановых. Фотоархив «ЗТ».

На главном фото: Епистиния Федоровна после встречи с учениками тимашевской средней школы № 1 в окружении родственников и педагогов. Справа от Е.Ф Степановой стоят дочь Валентина Коржова, брат мужа Фадей Степанов. Слева от Степановой: завучи Т. И. Виличинская, Т. Е. Сазонова, зять И.И. Коржов. На втором плане: директор В.И. Голядкин, завуч Н.Ф. Педенко.

Кстати, 11 февраля, 12.00 — Митинг ко Дню освобождения Тимашевска и Тимашевского района от немецко-фашистских захватчиков «Вечная слава героям», Мемориальный сквер Тимашевска. Вся афиша — здесь.