Замечательны духи были еще и потому, что в те времена на полках магазинов стояли только трехлитровые банки с березовым соком, а из промтоваров в наличии имелись одни только вымпелы «Победитель соцсоревнования» и флаги союзных республик. Кстати, сделаны они были из добротных натуральных материалов, стоили сущие копейки, а из одного флага получалось выкроить не менее трех вполне гламурных шелковых мужских семейников.Но речь не об этом. На фоне полного социалистического обнищания, как грибы, стали появляться всякого рода коммерческие магазины. Товары в них продавались что надо: импортная галантерея и трикотаж, электротехника и еще множество нужных мелочей, женской косметики, например.Коммерческий неподалеку от нашей многоэтажки стал любимым объектом посещения моей супруги. Тут она могла слоняться от витрины к витрине просто так и делала это с удовольствием, даже ничего не покупая. Озабоченный семейной ответственностью, посещал магазин и я, но для того, чтобы купить куда более серьезные вещи, например, болгарскую махровую простыню, хорошего качества постельное белье и полотенца. Но интерес супруги к косметике заметил. И однажды явился в магазин с целью купить ей настоящие французские духи. Про известные с советских времен «Клема» я уже начитался и знал, что, несмотря на притягательный аромат, дарить подобные духи замужней даме было нельзя, ведь это любимые духи европрости… тите — женщин с заниженной социальной ответственностью, как писала суперпопулярная газета тех времен «СПИД.ИНФО». Так что они не рассматривались даже как вариант. Имелись в магазине в наличии польские популярные ароматы «Быть может», «Пани Валевская», болгарские «Сигнатюр» и прочее. Но внимание привлекла «настоящая Франция»: коробочка с нежным названием «Турбуленс». Французский я изучал в школе и знал, что слово turbulences означает «неугомонность, непоседливость», что вполне подходило моей супруге по складу характера. К тому же аромат у них был весьма привлекательным.
Слов, как несказанно рада была духам супруга, сразу и не подберешь. Только вот шиковать настоящим французским парфюмом перед своими коллегами по работе ей было суждено недолго. Как-то моя непоседа позвонила мне на работу и, рыдая, рассказала, что опрокинула пузырек под батарею в спальне. На место он вернулся с большими потерями: из 30 или 50 миллилитров концентрированного парфюма в нем осталось где-то на самом донышке.Как мог успокоил жену, сказал, что дело наживное, мол, купим еще, не конец света, всего-лишь духи и т. д. и т. п. К вечеру о происшествии забылось. Но легко вспомнилось, когда открыл дверь в квартиру — в нос ударил такой с ног сшибающий аромат, что… Первым делом распахнул все окна, но парфюм-то был французский… А разлитый под кипятковую батарею, он бил по восприятию основательно. Даже спустя три часа, которые я дал «Турбуленс», уйдя из дома, концентрация запаха, если не сшибала с ног, то пошатывала. Короче, «Турбуленс» так долго присутствовал в нашей квартире, что мысль купить жене еще один «настоящий аромат» как-то сильно расстраивала. Тем более что вскоре из коммерческих магазинов исчезло все интересное, а вслед за ним и сами коммерческие. Зато я навсегда усвоил разницу между французскими же словами: Рarfume и Eau de Colone.
Рис.: caricatures-on-women-4
