872 бесконечно долгих дня выживали в блокадном Ленинграде. Расчищенная от снега дорожка к небольшому домику в станице Днепровской, табличка на стене возле входа «Здесь живет ветеран ВОВ», гостеприимно распахнувшаяся дверь и в проеме миниатюрная моложавая женщина — мы пришли в гости к Александре Сергеевне ПОТИЙ. Вместо предисловия До сих пор не могу понять, общаясь с ветеранами, как они, пройдя ад концлагерей, огонь боев, пережив блокаду и непосильный труд в тылу, сумели в большинстве своем остаться светлыми, жизнелюбивыми и трудолюбивыми людьми. Преклоняюсь перед ними! Александра Сергеевна как раз из таких. Ожидая журналистов, сама вычистила дорожку к дому, а ведь ей 92! Ей не хочется замыкаться в своем возрасте, охать и болеть, она и в доме соблюдает чистоту, и двор приберет, и курочек завела, чтоб не отвыкать от работы… Девчата из соцзащиты всегда готовы помочь и помогают, а ей не сидится. Я любуюсь ее осанкой, когда она рассказывает, что каждое утро по часу делает зарядку, и корю себя за лень и бесхребетность. И тут Александра Сергеевна опять удивляет: не прерывая разговора, она легонько делает наклон вперед и кладет ладошки на пол. Вот это растяжка! Может, верно утверждение, что те, кто работал с детьми, никогда не стареют. А наша героиня всю жизнь проработала воспитателем в 7-й днепровской школе. С мужем Владимиром Андреевичем они перебрались на Кубань с Дальнего Востока в 1952 году. Механик сменил профессию, стал преподавателем в школе, долгие годы директорствовал. Так и шли по жизни рядышком, вырастили троих детей, они подарили шестерых внуков, а те в свою очередь шестерых правнуков. Большая семья для Александры Сергеевны не в обузу, она и сама из такой. Суровая реальность изменила жизнь Из Калужской области, откуда она родом, Александра Сергеевна, в девичестве Саша Аксенова, по комсомольской путевке уехала в 1938 году в Ленинград строить аэродром. Не женское это дело мостить взлетно-посадочную полосу, но тогда был комсомольский задор и абсолютная вера в то, что им все по плечу. Через два года она уже работала на заводе, снаряды делали днем и ночью, в верхах витало предчувствие войны. За три дня до ее начала девушке исполнилось 20. С завода на фронт уходили мужчины, их место занимали женщины, подростки. По прошествии семи десятилетий узнаем, что город Ленина не был готов к войне, обороне, к началу блокады не имелось достаточных запасов продовольствия и топлива. Мирное население очень быстро все это испытало на себе… Вкус блокадного хлеба После смены у станка девчат везли за город рыть окопы. Все красивейшие места вокруг города-памятника были перерыты. — Спали только пока ехали прямо в машине. И обратно, наработавшись, падали в кузов и спали до завода мертвецким сном. Долго ли такое вынесешь? — вспоминает Александра Сергеевна. — А хлеба по карточке давали 250 граммов в сутки. До сих пор помню его вкус с примесью горелой земли на зубах, потому что мука и пшеница были из разбомбленных складов. Что еще мешали в хлеб, так кто ж его знает… Самый большой хлебный паек, 500 граммов, был у тех, кто находился на передовой. А неработающие получали по 125 граммов. Голод, о котором столько напишут спустя много лет после войны, для Александры и ее подруг был реальностью. Она всегда была в теле, выросла на деревенском молоке, а тут стала как былиночка, 38 килограммов, дистрофия. Вместо волос на голове рос какой-то детский пух. Лесозаготовки близ Ладожского озера, куда девчат перебросили после закрытия завода, требовали сил. Но откуда что бралось! Таскали бревна, грузили их на платформы — госпиталям нужны были дрова. Такой холодной и долгой зимы, как в 1941—1942 годах, напишут позже, не было за всю историю наблюдений за погодой в Ленинграде. А по высоте снежного покрова в 53 см апрель 1942-го до сих пор не превзойден. Когда было совсем невмоготу, давали передышку — помогать в столовой или еще где. Помнится, выпросила миску картофельных глазков у поварихи. Та удивилась: на что они ей? Откуда горожанке было знать, из чего вырастает картошка-кормилица, второй крестьянский хлеб. Посадила на опушке леса, на месте вырубки. Мало было картошки с тех глазков, и то спасибо. А самым незаменимым весной стала клюква — какое там собирать, машет рукой Александра Сергеевна, ели прямо с куста, и такой им кислющая ягода казалось вкусной! А летом был просто рай: пошли грибы, голубика, брусника, жители леспромхоза, у кого были небольшие огородики, помогали, да много ли у самих было. Видели, как бомбили Дорогу жизни на Ладоге, единственный путь сообщения Ленинграда с Большой землей, как уходили под воду машины с бесценным продовольствием. И плакали от бессилия. Предложил руку и сердце У Александры Сергеевны на пенсии времени много, и думок тоже много, и хоть прибаливает чуток, а тревожить детей не хочет, они ее любят и все зовут к себе жить. А она — наотрез: как же оставит станицу, ведь здесь похоронен ее любимый Владимир Андреевич. Вспоминает долгими вечерами, как сделал ей предложение парень, потерявший на войне руку. У меня, сказал, нет ничего, могу предложить тебе только одну руку и одно сердце. Недолгим было сватовство, а прожили всю жизнь душа в душу. Цифры и факты Героическая оборона Ленинграда продолжалась 872 дня с 4 сентября 1941, когда была прервана сухопутная связь города со всей страной, по 27 января 1944 г. В ознаменование окончательного снятия блокады 27 января 1944 года в Ленинграде был дан салют из 24-х артиллерийских залпов из 324-х орудий. *** За массовый героизм и мужество защитников блокадного Ленинграда Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 мая 1965 г. городу было присвоено звание Города-Героя. *** На Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тысячи человек — столько ленинградцев погибло за годы блокады, и только 3% из них — от бомбежек и артобстрелов, остальные 97% умерли от голода. Евгения ОРЛОВА фото Архипа ЛАРЧЕНКО

872 бесконечно долгих дня выживали в блокадном Ленинграде.

Расчищенная от снега дорожка к небольшому домику в станице Днепровской, табличка на стене возле входа «Здесь живет ветеран ВОВ», гостеприимно распахнувшаяся дверь и в проеме миниатюрная моложавая женщина — мы пришли в гости к Александре Сергеевне ПОТИЙ.

Вместо предисловия

До сих пор не могу понять, общаясь с ветеранами, как они, пройдя ад концлагерей, огонь боев, пережив блокаду и непосильный труд в тылу, сумели в большинстве своем остаться светлыми, жизнелюбивыми и трудолюбивыми людьми. Преклоняюсь перед ними! Александра Сергеевна как раз из таких. Ожидая журналистов, сама вычистила дорожку к дому, а ведь ей 92! Ей не хочется замыкаться в своем возрасте, охать и болеть, она и в доме соблюдает чистоту, и двор приберет, и курочек завела, чтоб не отвыкать от работы… Девчата из соцзащиты всегда готовы помочь и помогают, а ей не сидится.

Я любуюсь ее осанкой, когда она рассказывает, что каждое утро по часу делает зарядку, и корю себя за лень и бесхребетность.

И тут Александра Сергеевна опять удивляет: не прерывая разговора, она легонько делает наклон вперед и кладет ладошки на пол. Вот это растяжка! Может, верно утверждение, что те, кто работал с детьми, никогда не стареют. А наша героиня всю жизнь проработала воспитателем в 7-й днепровской школе.

С мужем Владимиром Андреевичем они перебрались на Кубань с Дальнего Востока в 1952 году. Механик сменил профессию, стал преподавателем в школе, долгие годы директорствовал. Так и шли по жизни рядышком, вырастили троих детей, они подарили шестерых внуков, а те в свою очередь шестерых правнуков. Большая семья для Александры Сергеевны не в обузу, она и сама из такой.

Суровая реальность изменила жизнь

Из Калужской области, откуда она родом, Александра Сергеевна, в девичестве Саша Аксенова, по комсомольской путевке уехала в 1938 году в Ленинград строить аэродром. Не женское это дело мостить взлетно-посадочную полосу, но тогда был комсомольский задор и абсолютная вера в то, что им все по плечу. Через два года она уже работала на заводе, снаряды делали днем и ночью, в верхах витало предчувствие войны. За три дня до ее начала девушке исполнилось 20.

С завода на фронт уходили мужчины, их место занимали женщины, подростки. По прошествии семи десятилетий узнаем, что город Ленина не был готов к войне, обороне, к началу блокады не имелось достаточных запасов продовольствия и топлива. Мирное население очень быстро все это испытало на себе…

Вкус блокадного хлеба

После смены у станка девчат везли за город рыть окопы. Все красивейшие места вокруг города-памятника были перерыты.

Спали только пока ехали прямо в машине. И обратно, наработавшись, падали в кузов и спали до завода мертвецким сном. Долго ли такое вынесешь? — вспоминает Александра Сергеевна. — А хлеба по карточке давали 250 граммов в сутки. До сих пор помню его вкус с примесью горелой земли на зубах, потому что мука и пшеница были из разбомбленных складов. Что еще мешали в хлеб, так кто ж его знает…

Самый большой хлебный паек, 500 граммов, был у тех, кто находился на передовой. А неработающие получали по 125 граммов. Голод, о котором столько напишут спустя много лет после войны, для Александры и ее подруг был реальностью. Она всегда была в теле, выросла на деревенском молоке, а тут стала как былиночка, 38 килограммов, дистрофия. Вместо волос на голове рос какой-то детский пух.

Лесозаготовки близ Ладожского озера, куда девчат перебросили после закрытия завода, требовали сил. Но откуда что бралось! Таскали бревна, грузили их на платформы — госпиталям нужны были дрова. Такой холодной и долгой зимы, как в 1941—1942 годах, напишут позже, не было за всю историю наблюдений за погодой в Ленинграде. А по высоте снежного покрова в 53 см апрель 1942-го до сих пор не превзойден.

Когда было совсем невмоготу, давали передышку — помогать в столовой или еще где. Помнится, выпросила миску картофельных глазков у поварихи. Та удивилась: на что они ей? Откуда горожанке было знать, из чего вырастает картошка-кормилица, второй крестьянский хлеб. Посадила на опушке леса, на месте вырубки. Мало было картошки с тех глазков, и то спасибо.

А самым незаменимым весной стала клюква — какое там собирать, машет рукой Александра Сергеевна, ели прямо с куста, и такой им кислющая ягода казалось вкусной! А летом был просто рай: пошли грибы, голубика, брусника, жители леспромхоза, у кого были небольшие огородики, помогали, да много ли у самих было.

Видели, как бомбили Дорогу жизни на Ладоге, единственный путь сообщения Ленинграда с Большой землей, как уходили под воду машины с бесценным продовольствием. И плакали от бессилия.

Предложил руку и сердце

У Александры Сергеевны на пенсии времени много, и думок тоже много, и хоть прибаливает чуток, а тревожить детей не хочет, они ее любят и все зовут к себе жить. А она — наотрез: как же оставит станицу, ведь здесь похоронен ее любимый Владимир Андреевич. Вспоминает долгими вечерами, как сделал ей предложение парень, потерявший на войне руку. У меня, сказал, нет ничего, могу предложить тебе только одну руку и одно сердце. Недолгим было сватовство, а прожили всю жизнь душа в душу.

Цифры и факты

Героическая оборона Ленинграда продолжалась 872 дня с 4 сентября 1941, когда была прервана сухопутная связь города со всей страной, по 27 января 1944 г. В ознаменование окончательного снятия блокады 27 января 1944 года в Ленинграде был дан салют из 24-х артиллерийских залпов из 324-х орудий.
***
За массовый героизм и мужество защитников блокадного Ленинграда Указом Президиума Верховного Совета СССР 8 мая 1965 г. городу было присвоено звание Города-Героя.
***
На Нюрнбергском процессе фигурировало число 632 тысячи человек — столько ленинградцев погибло за годы блокады, и только 3% из них — от бомбежек и артобстрелов, остальные 97% умерли от голода.

Евгения ОРЛОВА

фото Архипа ЛАРЧЕНКО