Я не вернусь. Меня убьют сегодня. Уже заждались в небе облака. И дед Матвей в новехоньком исподнем Всю ночку звал к себе издалека. И воронье безжалостно кружило Перед рассветом, стая черных птиц. И в обожженной ленте скорбно плыли Родные слепки омертвевших лиц. Я не вернусь. А мне всего лишь двадцать. И я красив. И я хочу любить. Но мне уже не жить, не целоваться, Дом не построить, сына не растить. Какого черта! Кто придумал войны? Зачем нас гонят, словно скот, на смерть? За чьи идеи в этой жуткой бойне Придется мне сегодня умереть? Я не вернусь. Меня убьют беспечно. О сколько войн промчалось по Земле! И я пополню список бесконечный Убитых в войнах, сгинувших во мгле. Моя невеста выйдет за другого. Возможно, сыну имя даст мое. Я не хочу, чтоб повторилась снова В его судьбе моя судьба огнем! И на прогулке с детскою коляской, Сопровождая их, коснусь щеки. Моя любовь, вдруг побледнев от ласки, Промолвит: «Ох, и ветер… у реки!». Любовь Чар, г. Тимашевск Я не вернусь. Меня убьют сегодня. Уже заждались в небе облака. И дед Матвей в новехоньком исподнем Всю ночку звал к себе издалека.   И воронье безжалостно кружило Перед рассветом, стая черных птиц. И в обожженной ленте скорбно плыли Родные слепки омертвевших лиц.   Я не вернусь. А мне всего лишь двадцать. И я красив. И я хочу любить. Но мне уже не жить, не целоваться, Дом не построить, сына не растить.   Какого черта! Кто придумал войны? Зачем нас гонят, словно скот, на смерть? За чьи идеи в этой жуткой бойне Придется мне сегодня умереть?   Я не вернусь. Меня убьют беспечно. О сколько войн промчалось по Земле! И я пополню список бесконечный  Убитых в войнах, сгинувших во мгле.   Моя невеста выйдет за другого. Возможно, сыну имя даст мое. Я не хочу, чтоб повторилась снова В его судьбе моя судьба огнем!   И на прогулке с детскою коляской, Сопровождая их, коснусь щеки. Моя любовь, вдруг побледнев от ласки, Промолвит: «Ох, и ветер… у реки!».   Любовь Чар, г. Тимашевск