Начало здесь. Голод 1932-1933 годов Самой трагической страницей в истории коллективизации стал голод 1932-1933 годов. В целом урожаи этих лет были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе голодом не грозили. Но для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было только в обмен на хлеб. Хлебозаготовки обрекли крестьян на голодание, и к лету 1932 года деревня зерновой полосы России и Украины после полуголодной зимы оказалась ослабленной и обессиленной. На еще не вызревших полях появились «парикмахеры» — крестьяне, срезавшие ножницами колосья, а когда началась уборка, появились «несуны». Зерно несли с токов в карманах и за пазухой. В города бежали наиболее работоспособные здоровые и молодые крестьяне — сначала от страха перед раскулачиванием, затем от колхозной нищеты в поисках лучшей доли и, наконец, от постепенно надвигающегося голода. Кроме того, около 2 млн крестьян, попавших под раскулачивание, были выселены в отдаленные районы страны. 7 августа 1932 года был принят закон об охране социалистической собственности, написанный собственноручно Сталиным. За хищение колхозного и кооперативного имущества высшей мерой стал расстрел с конфискацией всего имущества. По «Закону о трех колосках» — так называли его в деревне — к началу 1933 года в РСФСР были осуждены 54 645 человек, из них 2110 — к высшей мере наказания. Продуктовый террор Василий Коляда, сын Гавриила, жил в то время на хуторе Сердюковском со своей семьей — женой Нюрой и двумя сыновьями Николаем и Владимиром. Временно поселился у них племянник Евгений, пока его отец скрывался от ареста. Василий работал на мельнице весовщиком, туда привозили зерно на хранение, изъятое у колхозов и жителей станицы. Здесь же находилась маслобойня. Молотую муку грузили в вагоны для отправки в Москву. Объекты охранялись круглосуточно работниками НКВД. Василию удавалось выносить в карманах немного муки и подсолнечного масла, и из этих продуктов Нюра варила суп и выпекала лепешки (пляцыки). В хозяйстве была корова, но молока давала очень мало. Из бывших бедняков создавались комитеты содействия — комсоды, группы из трех-четырех человек, они ходили по домам, устраивали обыски на наличие муки и зерна. В семье старались готовить еду после обыска, а точнее ночью, но обязательно из расчета на один день. Комнату тщательно проветривали после этого, а лепешки и муку прятали где только можно. Известно, что комсодовцы нередко мародерствовали, отбирали не только продукты, но и вещи, предметы обихода. Как же выживали станичники, чем они питались? Чаще всего их выручали мизерные пайки, которые отпускал некоторым из них местный колхоз. Обычно людям давали макуху и жмых. Но больше всего выручала корова. Молоко или просто пили, или пекли импровизированные оладьи, используя вместо муки высушенный и перетертый спорыш и сухофрукты. Такие «оладьи» называли «липэниками», и это была основная пища во время голода. Последствия голодомора По всей Кубани ели крапиву, лебеду, паслен. Специальные сборщики объезжали станицы на подводах и собирали тела умерших с помощью специальных крючьев. Жертв голодомора организованно хоронили в братских могилах. Освободившиеся хаты в станицах власть начала организованно заселять переселенцами из других территорий, более лояльных к Советам. В станице Роговской поселился родной брат Василия — Георгий Коляда с женой Тосей и дочерью Люсей. Племянники называли его дядей Жорой и очень уважали. Он был самым грамотным в семье, так как до революции окончил коммерческое училище в Тихорецке. Вскоре после переезда Георгий устроился секретарем роговского станичного Совета. Председателем был малограмотный партизан из бедняков, он хорошо знал семью Коляда, поэтому взял Георгия на работу. В станице в основном жили вдовы и дети ушедших с белыми армиями казаков. Зима была очень жестокой, люди голодали и вымирали целыми семьями и улицами. Голод унес в стране по разным оценкам от четырех до семи миллионов человеческих жизней, а на Кубани эта цифра составляла 62 тысячи человек. Окончание здесь.
Начало здесь.
Голод 1932-1933 годов
Самой трагической страницей в истории коллективизации стал голод 1932-1933 годов. В целом урожаи этих лет были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе голодом не грозили. Но для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было только в обмен на хлеб. Хлебозаготовки обрекли крестьян на голодание, и к лету 1932 года деревня зерновой полосы России и Украины после полуголодной зимы оказалась ослабленной и обессиленной.
На еще не вызревших полях появились «парикмахеры» — крестьяне, срезавшие ножницами колосья, а когда началась уборка, появились «несуны». Зерно несли с токов в карманах и за пазухой.
В города бежали наиболее работоспособные здоровые и молодые крестьяне — сначала от страха перед раскулачиванием, затем от колхозной нищеты в поисках лучшей доли и, наконец, от постепенно надвигающегося голода. Кроме того, около 2 млн крестьян, попавших под раскулачивание, были выселены в отдаленные районы страны.
7 августа 1932 года был принят закон об охране социалистической собственности, написанный собственноручно Сталиным. За хищение колхозного и кооперативного имущества высшей мерой стал расстрел с конфискацией всего имущества. По «Закону о трех колосках» — так называли его в деревне — к началу 1933 года в РСФСР были осуждены 54 645 человек, из них 2110 — к высшей мере наказания.
Продуктовый террор
Василий Коляда, сын Гавриила, жил в то время на хуторе Сердюковском со своей семьей — женой Нюрой и двумя сыновьями Николаем и Владимиром. Временно поселился у них племянник Евгений, пока его отец скрывался от ареста. Василий работал на мельнице весовщиком, туда привозили зерно на хранение, изъятое у колхозов и жителей станицы. Здесь же находилась маслобойня. Молотую муку грузили в вагоны для отправки в Москву. Объекты охранялись круглосуточно работниками НКВД. Василию удавалось выносить в карманах немного муки и подсолнечного масла, и из этих продуктов Нюра варила суп и выпекала лепешки (пляцыки).
В хозяйстве была корова, но молока давала очень мало. Из бывших бедняков создавались комитеты содействия — комсоды, группы из трех-четырех человек, они ходили по домам, устраивали обыски на наличие муки и зерна. В семье старались готовить еду после обыска, а точнее ночью, но обязательно из расчета на один день. Комнату тщательно проветривали после этого, а лепешки и муку прятали где только можно.
Известно, что комсодовцы нередко мародерствовали, отбирали не только продукты, но и вещи, предметы обихода.
Как же выживали станичники, чем они питались? Чаще всего их выручали мизерные пайки, которые отпускал некоторым из них местный колхоз. Обычно людям давали макуху и жмых. Но больше всего выручала корова. Молоко или просто пили, или пекли импровизированные оладьи, используя вместо муки высушенный и перетертый спорыш и сухофрукты. Такие «оладьи» называли «липэниками», и это была основная пища во время голода.
Последствия голодомора
По всей Кубани ели крапиву, лебеду, паслен. Специальные сборщики объезжали станицы на подводах и собирали тела умерших с помощью специальных крючьев. Жертв голодомора организованно хоронили в братских могилах.
Освободившиеся хаты в станицах власть начала организованно заселять переселенцами из других территорий, более лояльных к Советам.
В станице Роговской поселился родной брат Василия — Георгий Коляда с женой Тосей и дочерью Люсей. Племянники называли его дядей Жорой и очень уважали. Он был самым грамотным в семье, так как до революции окончил коммерческое училище в Тихорецке. Вскоре после переезда Георгий устроился секретарем роговского станичного Совета. Председателем был малограмотный партизан из бедняков, он хорошо знал семью Коляда, поэтому взял Георгия на работу. В станице в основном жили вдовы и дети ушедших с белыми армиями казаков. Зима была очень жестокой, люди голодали и вымирали целыми семьями и улицами.
Голод унес в стране по разным оценкам от четырех до семи миллионов человеческих жизней, а на Кубани эта цифра составляла 62 тысячи человек.
Окончание здесь.