Политбюро было ясно, что планы оказались весьма завышенными, и 12 января вышло постановление СНК СССР об очередном снижении плана хлебозаготовок из урожая 1932 года. Для Северо-Кавказского края при годовом плане 112,4 млн пудов (примерно 1,8 млн тонн) снижение составляло 2 миллиона пудов (32 тыс. тонн). А в регионах, чтобы не терять «партийное лицо», выколачивание плана продолжалось. Да и что это было за снижение плана? Менее чем на 1,7%! 15 января Северо-Кавказский крайком партии объявил, что план хлебозаготовок, с учетом краевого семенного фонда, выполнен. Заготовили 18,3 миллиона центнеров. Если учитывать последнее снижение плана, то его даже перевыполнили, тем не менее репрессии продолжились, ведь власть пошла на принцип и выгребла из хозяйств даже семенное зерно. Но сеять чем-то надо было, поэтому 20 января крайком обязал районы продолжить «искать семена» для весеннего сева. Власть войну с хлеборобами не прекратила, и 21 января руководство ЦК ВКП(б), Совнаркома и ОГПУ рассмотрело ситуацию с массовым бегством народа из районов, пораженных голодом, и приняло соответствующие меры. 22 января 1933 года за подписью Сталина и Молотова в Ростов-на-Дону, Харьков, Воронеж, Смоленск, Минск, Сталинград и Самару ушла шифрованная директива № 65/ш: «До ЦК ВКП(б) и Совнаркома дошли сведения, что на Кубани и Украине начался массовый выезд крестьян «за хлебом» в ЦЧО, на Волгу, в Московскую обл., Западную обл., Белоруссию. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР не сомневаются, что этот выезд крестьян, как и выезд из Украины в прошлом году, организован врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти. В прошлом году партийные, советские и чекистские органы Украины прозевали эту контрреволюционную затею врагов Советской власти. В этом году не может быть допущено повторение прошлогодней ошибки…». Предписывалось организовать заслоны и не допускать массового выезда хлеборобов из пораженных голодом регионов, а уже выехавших арестовывать «контрреволюционеров», направлять в лагеря и тюрьмы, остальных же возвращать на прежнее место жительства. Районы повторяли своими постановлениями ужесточение мер против бегства населения. Писали, что это, мол, новый метод борьбы классового врага с мероприятиями партии, поэтому вводились уличные и станичные патрули, подворные обходы для выявления бежавших, оповещение населения о жестоких карах за бегство, «вплоть до расстрела». 30 января 1933 года краевая тройка ОГПУ вынесла приговоры по единоличникам станицы Медведовской: Белый Василий Андреевич, Диденко Григорий Кузьмич, Евтушенко Николай Иванович, Розевик Степан Исаевич, Тютюнников Мирон Артемович были приговорены к расстрелу; Белоус Семен Маркович, Горбач Алексей Максимович, Гоц Василий Васильевич, Денисенко Петр Поликарпович, Ляховец Федор Павлович, Маенко Федор Сергеевич, Онищенко Андрей Владимирович, Плужник Карп Дмитриевич, Покотило Пантелей Степанович, Селезень Михаил Иванович, Устименко Павел Федорович, Фиц Лука Прокофьевич, Шакун Иван Владимирович, Шульга Аким Карпович, Шульга Федор Афанасьевич и Шуть Аркадий Петрович — к 10 годам лагерей. Среди высланных жителей станицы Медведовской интернет показывает и «кулака» Еременко Григория Ивановича, которого с женой Еленой Аврамовной и дочерью Евдокией выслали в Петрищевский поселок Вологодчины. Каганович с бригадой представителей Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, ОГПУ, Наркомзема СССР и других с 30 января по 5 февраля 1933 года совершили еще одну поездку на Северный Кавказ. 31 января они присутствовали на заседании бюро крайкома. Шеболдаев на том заседании отметил, что семян требуется собрать 20 миллионов пудов, а пока собрано 4—5 миллионов, «недостаток продовольствия наиболее остро чувствуется в Ново-Александровском районе. Выезжающие из крайкома работники ОГПУ констатировали около 100 случаев смерти от голода». В тот же день Каганович сообщил Сталину: «…О продовольственной помощи Шеболдаев считает сейчас нецелесообразным ставить вопрос, после приезда из районов еще раз поговорю с ним…». 1 февраля Политбюро рассмотрело предложения Шеболдаева и приняло особо секретное постановление: «1) Отклонить предложение об организации временного концлагеря на территории Северо-Кавказского края. 2) Поручить ОГПУ в месячный срок вывезти 30 тысяч осужденных в концлагеря из Северного Кавказа… 3) Согласиться с вселением в станицы, откуда высланы кулацкие семьи, до трех тысяч демобилизуемых добровольцев-красноармейцев…». В тот же день Северо-Кавказская краевая тройка ПП ОГПУ, среди прочих, вынесла приговор с осуждением на 3 года концлагерей колхозника ст. Медведовской Фисенко Савелия Лукьяновича; 2 февраля аналогично приговорила роговчан-единоличников Костенко Ипатия Миновича, Макаренко Игнатия Леонтьевича, Макаренко Лаврентия Ивановича, Онучко Харитона Ивановича, а также других хлеборобов. Тимашевская районая газета «Колхозное Знамя» поведала, что 6 февраля в выселенную станицу Медведовскую стали прибывать переселенцы. В справке, хранящейся в Российском Государственном военном архиве, сказано, что из Медведовской были выселены 888 хозяйств, или 4018 человек. Кроме того, органы ОГПУ с ноября 1932 по март 1933 года изъяли оттуда 1013 человек, из них приговорены к высшей мере крайполиттройкой 125 и сессией крайсуда 33, остальные — в основном к 10 годам концлагерей. Отмечалось, что из приговоренных — 283 родственника репрессированных, 190 середняков, 15 бедняков, 8 белых офицеров, 8 репатриантов и 35 имеющих родственников за границей. В протоколе № 130 заседания Политбюро 8 февраля 1933 года пунктом 51/24 рассматривался «Вопрос Северного Кавказа». Решили: «Отпустить 300 тонн пудов зерна (рожь) в распоряжение Северо-Кавказского крайкома и крайисполкома на продовольственные нужды рабочих совхозов, МТС, МТМ, а также актива (партийного и беспартийного) нуждающихся колхозов». 13 февраля вышло постановление СНК СССР «О семенной и продовольственной ссуде для Северного Кавказа» об отпуске нуждающимся колхозам и совхозам 14,2 миллиона пудов зерна семенной ссуды, из них 3 млн пудов — «в порядке обмена»: отпуск произвести с возвратом осенью «натурой плюс оплата административных и транспортных расходов государству также натурой из расчета 10 пудов на каждые 100 пудов»; причем 3 миллиона пудов пшеницы предстояло завезти с Нижней Волги и 1 миллион пудов ячменя — из Средней Азии. «Сверх семенной ссуды отпустить Северному Кавказу 500 тыс. пудов овса для оказания фуражной помощи, а также 250 тыс. пудов ржи и 250 тыс. пудов кукурузы для продовольственной помощи нуждающимся колхозам». Александр Тараненко, подполковник в отставке, краевед Часть I здесь. Часть II здесь. Продолжение здесь.

Политбюро было ясно, что планы оказались весьма завышенными, и 12 января вышло постановление СНК СССР об очередном снижении плана хлебозаготовок из урожая 1932 года. Для Северо-Кавказского края при годовом плане 112,4 млн пудов (примерно 1,8 млн тонн) снижение составляло 2 миллиона пудов (32 тыс. тонн). А в регионах, чтобы не терять «партийное лицо», выколачивание плана продолжалось. Да и что это было за снижение плана? Менее чем на 1,7%!

15 января Северо-Кавказский крайком партии объявил, что план хлебозаготовок, с учетом краевого семенного фонда, выполнен. Заготовили 18,3 миллиона центнеров. Если учитывать последнее снижение плана, то его даже перевыполнили, тем не менее репрессии продолжились, ведь власть пошла на принцип и выгребла из хозяйств даже семенное зерно. Но сеять чем-то надо было, поэтому 20 января крайком обязал районы продолжить «искать семена» для весеннего сева.

Власть войну с хлеборобами не прекратила, и 21 января руководство ЦК ВКП(б), Совнаркома и ОГПУ рассмотрело ситуацию с массовым бегством народа из районов, пораженных голодом, и приняло соответствующие меры. 22 января 1933 года за подписью Сталина и Молотова в Ростов-на-Дону, Харьков, Воронеж, Смоленск, Минск, Сталинград и Самару ушла шифрованная директива № 65/ш:
«До ЦК ВКП(б) и Совнаркома дошли сведения, что на Кубани и Украине начался массовый выезд крестьян «за хлебом» в ЦЧО, на Волгу, в Московскую обл., Западную обл., Белоруссию. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР не сомневаются, что этот выезд крестьян, как и выезд из Украины в прошлом году, организован врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти. В прошлом году партийные, советские и чекистские органы Украины прозевали эту контрреволюционную затею врагов Советской власти. В этом году не может быть допущено повторение прошлогодней ошибки…». Предписывалось организовать заслоны и не допускать массового выезда хлеборобов из пораженных голодом регионов, а уже выехавших арестовывать «контрреволюционеров», направлять в лагеря и тюрьмы, остальных же возвращать на прежнее место жительства.

Районы повторяли своими постановлениями ужесточение мер против бегства населения. Писали, что это, мол, новый метод борьбы классового врага с мероприятиями партии, поэтому вводились уличные и станичные патрули, подворные обходы для выявления бежавших, оповещение населения о жестоких карах за бегство, «вплоть до расстрела».

30 января 1933 года краевая тройка ОГПУ вынесла приговоры по единоличникам станицы Медведовской: Белый Василий Андреевич, Диденко Григорий Кузьмич, Евтушенко Николай Иванович, Розевик Степан Исаевич, Тютюнников Мирон Артемович были приговорены к расстрелу; Белоус Семен Маркович, Горбач Алексей Максимович, Гоц Василий Васильевич, Денисенко Петр Поликарпович, Ляховец Федор Павлович, Маенко Федор Сергеевич, Онищенко Андрей Владимирович, Плужник Карп Дмитриевич, Покотило Пантелей Степанович, Селезень Михаил Иванович, Устименко Павел Федорович, Фиц Лука Прокофьевич, Шакун Иван Владимирович, Шульга Аким Карпович, Шульга Федор Афанасьевич и Шуть Аркадий Петрович — к 10 годам лагерей. Среди высланных жителей станицы Медведовской интернет показывает и «кулака» Еременко Григория Ивановича, которого с женой Еленой Аврамовной и дочерью Евдокией выслали в Петрищевский поселок Вологодчины.

Каганович с бригадой представителей Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, ОГПУ, Наркомзема СССР и других с 30 января по 5 февраля 1933 года совершили еще одну поездку на Северный Кавказ. 31 января они присутствовали на заседании бюро крайкома.
Шеболдаев на том заседании отметил, что семян требуется собрать 20 миллионов пудов, а пока собрано 4—5 миллионов, «недостаток продовольствия наиболее остро чувствуется в Ново-Александровском районе. Выезжающие из крайкома работники ОГПУ констатировали около 100 случаев смерти от голода». В тот же день Каганович сообщил Сталину: «…О продовольственной помощи Шеболдаев считает сейчас нецелесообразным ставить вопрос, после приезда из районов еще раз поговорю с ним…».

1 февраля Политбюро рассмотрело предложения Шеболдаева и приняло особо секретное постановление: «1) Отклонить предложение об организации временного концлагеря на территории Северо-Кавказского края. 2) Поручить ОГПУ в месячный срок вывезти 30 тысяч осужденных в концлагеря из Северного Кавказа… 3) Согласиться с вселением в станицы, откуда высланы кулацкие семьи, до трех тысяч демобилизуемых добровольцев-красноармейцев…».

В тот же день Северо-Кавказская краевая тройка ПП ОГПУ, среди прочих, вынесла приговор с осуждением на 3 года концлагерей колхозника ст. Медведовской Фисенко Савелия Лукьяновича; 2 февраля аналогично приговорила роговчан-единоличников Костенко Ипатия Миновича, Макаренко Игнатия Леонтьевича, Макаренко Лаврентия Ивановича, Онучко Харитона Ивановича, а также других хлеборобов.

Тимашевская районая газета «Колхозное Знамя» поведала, что 6 февраля в выселенную станицу Медведовскую стали прибывать переселенцы. В справке, хранящейся в Российском Государственном военном архиве, сказано, что из Медведовской были выселены 888 хозяйств, или 4018 человек. Кроме того, органы ОГПУ с ноября 1932 по март 1933 года изъяли оттуда 1013 человек, из них приговорены к высшей мере крайполиттройкой 125 и сессией крайсуда 33, остальные — в основном к 10 годам концлагерей. Отмечалось, что из приговоренных — 283 родственника репрессированных, 190 середняков, 15 бедняков, 8 белых офицеров, 8 репатриантов и 35 имеющих родственников за границей.

В протоколе № 130 заседания Политбюро 8 февраля 1933 года пунктом 51/24 рассматривался «Вопрос Северного Кавказа». Решили: «Отпустить 300 тонн пудов зерна (рожь) в распоряжение Северо-Кавказского крайкома и крайисполкома на продовольственные нужды рабочих совхозов, МТС, МТМ, а также актива (партийного и беспартийного) нуждающихся колхозов».

13 февраля вышло постановление СНК СССР «О семенной и продовольственной ссуде для Северного Кавказа» об отпуске нуждающимся колхозам и совхозам 14,2 миллиона пудов зерна семенной ссуды, из них 3 млн пудов — «в порядке обмена»: отпуск произвести с возвратом осенью «натурой плюс оплата административных и транспортных расходов государству также натурой из расчета 10 пудов на каждые 100 пудов»; причем 3 миллиона пудов пшеницы предстояло завезти с Нижней Волги и 1 миллион пудов ячменя — из Средней Азии. «Сверх семенной ссуды отпустить Северному Кавказу 500 тыс. пудов овса для оказания фуражной помощи, а также 250 тыс. пудов ржи и 250 тыс. пудов кукурузы для продовольственной помощи нуждающимся колхозам».

Александр Тараненко,

подполковник в отставке, краевед

Часть I здесь.

Часть II здесь.

Продолжение здесь.