Знаешь, все просто — осень создана для двоих. Тогда, как ни странно, ладоням не страшен лед, На холст небосвода ложится красивый штрих, И спит на груди пушистым комочком кот. Тогда, как ни странно, не нужен и теплый плед— А впрочем, он пригодится — создать уют. Тогда, поверь, тоски и кошмаров нет, Ведь главное — очень нежно шепнуть «люблю». Другие будут кричать про осенний сплин, Курить до потери пульса, рыдать в стекло, Вычеркивать механически карты спин — Все ради того, чтоб стало опять тепло, А холод свернется где-то в груди змеей, Да так, что не лечит с ванною теплый шарф. Согреться бы просто — ткнуться в плечо твое, Глаза закрывать, порой позабыв дышать… Вот кто-то шипит, мол, время холодных рук, И нечего — о любви, дескать, не сезон, А парочки, что целуются на ветру, Уж лучше б тепло оделись и взяли зонт. Но эти вопли вмиг заглушают рок И верный поезд, мчащийся прочь в ночи. Поверь, другие осени мне не впрок, И снова крикнуть хочется «Не молчи!». Осенью очень нужно аутодафе, Если в других кострах не найти тепла. Дела, конечно, вовсе и не в шарфе — В том, что я выгораю сейчас дотла, Ведь осень давно придумана для двоих — А в зеркале только башни из сигарет Да горькая тьма, где сорванный голос тих, И некого, обнимая, закутать в плед. Ну сколько ж можно выплясывать на граблях? Любая осень — время ночей без сна, Крепкого кофе, деланья, что велят, И осознанья — кожа-то холодна. Осень крадется, словно чеширский кот, Тот, что улыбчив, ласков, когтист и лих. Это пустяк. Больней, что никто не ждет. А осень, как водится, создана для двоих… ст. Брюховецкая [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:35493,»alt»:»»}]]Знаешь, все просто — осень создана для двоих. Тогда, как ни странно, ладоням не страшен лед, На холст небосвода ложится красивый штрих, И спит на груди пушистым комочком кот. Тогда, как ни странно, не нужен и теплый плед— А впрочем, он пригодится — создать уют. Тогда, поверь, тоски и кошмаров нет, Ведь главное — очень нежно шепнуть «люблю». Другие будут кричать про осенний сплин, Курить до потери пульса, рыдать в стекло, Вычеркивать механически карты спин — Все ради того, чтоб стало опять тепло, А холод свернется где-то в груди змеей, Да так, что не лечит с ванною теплый шарф. Согреться бы просто — ткнуться в плечо твое, Глаза закрывать, порой позабыв дышать… Вот кто-то шипит, мол, время холодных рук, И нечего — о любви, дескать, не сезон, А парочки, что целуются на ветру, Уж лучше б тепло оделись и взяли зонт. Но эти вопли вмиг заглушают рок И верный поезд, мчащийся прочь в ночи. Поверь, другие осени мне не впрок, И снова крикнуть хочется «Не молчи!». Осенью очень нужно аутодафе, Если в других кострах не найти тепла. Дела, конечно, вовсе и не в шарфе — В том, что я выгораю сейчас дотла, Ведь осень давно придумана для двоих — А в зеркале только башни из сигарет Да горькая тьма, где сорванный голос тих, И некого, обнимая, закутать в плед. Ну сколько ж можно выплясывать на граблях? Любая осень — время ночей без сна, Крепкого кофе, деланья, что велят, И осознанья — кожа-то холодна. Осень крадется, словно чеширский кот, Тот, что улыбчив, ласков, когтист и лих. Это пустяк. Больней, что никто не ждет. А осень, как водится, создана для двоих… ст. Брюховецкая