Недаром говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Тимашевец Алексей Бондарев тому подтверждение. Строитель по профессии, он самостоятельно смог достичь таких высот в скульптурной обработке дерева, что некоторые его работы можно сравнить с творением рук какого-нибудь старого мастера. А недавно он стал писать еще и картины. Умение за плечами не носят Рисовать Алексей начинал еще в детстве. Семья жила тогда на Дальнем Востоке. Бондарев-отец старался привить двум своим сыновьям чувство прекрасного, помочь определиться с выбором будущей профессии. — Ее за плечами не носить, — говорил он. Старшего отец поддерживал в его желании рисовать, а младшему купил гармошку. И очень расстроился, когда тот бросил учиться играть. — Меня очень задели его слова о том, что толку в жизни от меня не будет, — рассказывает Алексей Алексеевич. — Вот я и стал приглядываться к рисункам старшего брата. Интерес был замечен, и уже вскоре младший упорно рисовал акварелью заданный отцом «урок». Например, портрет «Неизвестной» Ивана Крамского. Вместо кисти — стамеска После смерти матери в семье стало не до рисунков. Отец принял решение вернуться в Тимашевск, поближе к родне. В начале 70-х Алексей поступил в ПТУ ст. Ясенской, что в Ейском районе, где ему сумели привить интерес к столярному мастерству. Талант резчика Бондарев обнаружил в себе не сразу. Работал на стройках, даже поступил в краснодарский архитектурно-строительный, но довольно быстро понял, что быть инженером не его стезя. Дальнейшую жизнь можно назвать обычной, если бы не постепенно крепнущее увлечение резьбой. Так из цельных кусков кедра или осины стали рождаться фигурки слепого бандуриста, грации, каминные часы, кубки и вазы. Образцами служили фото экспонатов Эрмитажа. Сколько всего работ вышло из под резца мастера, не помнит даже он сам. Зато с советских времен бережно хранит почетные дипломы и грамоты за участие в выставках народного творчества в Тимашевске, Краснодаре, Грозном. Иные времена, иные веяния — Одно время увлечение чуть было не стало моей основной профессией, — вспоминает Алексей Алексеевич. В начале 90-х он три года проработал резчиком в краснодарской фирме «Заря». Все, что ни делал, быстро раскупалось, заказы сыпались со всех сторон. Некоторые работы, по словам Бондарева, уезжали даже за рубеж. Постепенно любителей, готовых платить немалые деньги за авторскую самобытную работу, становилось все меньше. И Алексей Бондарев вновь вернулся на стройку. Годы спустя занялся бизнесом, открыл цех, где до сих пор делает для тимашевцев деревянные окна, двери, кровати, столы, вытачивает лестничные балясины и многое другое, что пользуется спросом. Но даже здесь Бондарев подходит к делу творчески, стараясь не повторять однажды сделанного. Резать по дереву не разучился, но с годами стали подводить глаза. Вот тогда Алексей Алексеевич и вспомнил о своей детской мечте рисовать «настоящие» картины. Мечты сбываются Первая работа мастера-самоучки датирована мартом 2014 года. На ней горный водопад из старого настенного календаря, написана она маслом и под большим секретом от домашних. Картину автор в первую очередь показал жене. — Если бы ей не понравилось, честное слово, бросил бы и никогда уже не начинал, — рассказывает Алексей Бондарев. — Но впечатление работа произвела, хотя была далеко не идеальна. В этом весь Бондарев. Что бы ни делал, всегда старался доводить до совершенства. Не стеснялся пробовать, спрашивать, учиться у других. Так и с картинами. Может, с точки зрения профессиональных художников его полотна написаны не совсем так, как надо. Зато они живы, наполнены чувствами и с фотографической точностью передают красоту лесистых холмов Горячего Ключа, водяную пыль водопадов Лагонаки. Готовых работ пока немного, но на достигнутом Бондарев останавливаться не собирается. Давняя мечта сбылась к 60 годам, а вот выйду на пенсию, времени станет еще больше, — делится планами Алексей Алексеевич. — В детстве я дважды тонул в речке, раз — в болоте. Хочется верить, что раз тогда уберег Бог, значит, у него на меня были определенные планы. фото Архипа Ларченко[[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:34589,»alt»:»»}]]Недаром говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Тимашевец Алексей Бондарев тому подтверждение. Строитель по профессии, он самостоятельно смог достичь таких высот в скульптурной обработке дерева, что некоторые его работы можно сравнить с творением рук какого-нибудь старого мастера. А недавно он стал писать еще и картины. Умение за плечами не носят Рисовать Алексей начинал еще в детстве. Семья жила тогда на Дальнем Востоке. Бондарев-отец старался привить двум своим сыновьям чувство прекрасного, помочь определиться с выбором будущей профессии. — Ее за плечами не носить, — говорил он. Старшего отец поддерживал в его желании рисовать, а младшему купил гармошку. И очень расстроился, когда тот бросил учиться играть. — Меня очень задели его слова о том, что толку в жизни от меня не будет, — рассказывает Алексей Алексеевич. — Вот я и стал приглядываться к рисункам старшего брата. Интерес был замечен, и уже вскоре младший упорно рисовал акварелью заданный отцом «урок». Например, портрет «Неизвестной» Ивана Крамского. Вместо кисти — стамеска После смерти матери в семье стало не до рисунков. Отец принял решение вернуться в Тимашевск, поближе к родне. В начале 70-х Алексей поступил в ПТУ ст. Ясенской, что в Ейском районе, где ему сумели привить интерес к столярному мастерству. Талант резчика Бондарев обнаружил в себе не сразу. Работал на стройках, даже поступил в краснодарский архитектурно-строительный, но довольно быстро понял, что быть инженером не его стезя. Дальнейшую жизнь можно назвать обычной, если бы не постепенно крепнущее увлечение резьбой. Так из цельных кусков кедра или осины стали рождаться фигурки слепого бандуриста, грации, каминные часы, кубки и вазы. Образцами служили фото экспонатов Эрмитажа. Сколько всего работ вышло из под резца мастера, не помнит даже он сам. Зато с советских времен бережно хранит почетные дипломы и грамоты за участие в выставках народного творчества в Тимашевске, Краснодаре, Грозном. Иные времена, иные веяния [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:34590,»alt»:»»}]]— Одно время увлечение чуть было не стало моей основной профессией, — вспоминает Алексей Алексеевич. В начале 90-х он три года проработал резчиком в краснодарской фирме «Заря». Все, что ни делал, быстро раскупалось, заказы сыпались со всех сторон. Некоторые работы, по словам Бондарева, уезжали даже за рубеж. Постепенно любителей, готовых платить немалые деньги за авторскую самобытную работу, становилось все меньше. И Алексей Бондарев вновь вернулся на стройку. Годы спустя занялся бизнесом, открыл цех, где до сих пор делает для тимашевцев деревянные окна, двери, кровати, столы, вытачивает лестничные балясины и многое другое, что пользуется спросом. Но даже здесь Бондарев подходит к делу творчески, стараясь не повторять однажды сделанного. Резать по дереву не разучился, но с годами стали подводить глаза. Вот тогда Алексей Алексеевич и вспомнил о своей детской мечте рисовать «настоящие» картины. Мечты сбываются Первая работа мастера-самоучки датирована мартом 2014 года. На ней горный водопад из старого настенного календаря, написана она маслом и под большим секретом от домашних. Картину автор в первую очередь показал жене. — Если бы ей не понравилось, честное слово, бросил бы и никогда уже не начинал, — рассказывает Алексей Бондарев. — Но впечатление работа произвела, хотя была далеко не идеальна. В этом весь Бондарев. Что бы ни делал, всегда старался доводить до совершенства. Не стеснялся пробовать, спрашивать, учиться у других. Так и с картинами. Может, с точки зрения профессиональных художников его полотна написаны не совсем так, как надо. Зато они живы, наполнены чувствами и с фотографической точностью передают красоту лесистых холмов Горячего Ключа, водяную пыль водопадов Лагонаки. Готовых работ пока немного, но на достигнутом Бондарев останавливаться не собирается. Давняя мечта сбылась к 60 годам, а вот выйду на пенсию, времени станет еще больше, — делится планами Алексей Алексеевич. — В детстве я дважды тонул в речке, раз — в болоте. Хочется верить, что раз тогда уберег Бог, значит, у него на меня были определенные планы. фото Архипа Ларченко