Предприятие в очередной раз заканчивало ее с лучшим в районе показателем по урожайности.  Корреспондент «ЗТ» попытался узнать из первых рук, как рождаются рекорды.
— В этом году вы провели свою сороковую жатву, а помните самую первую?
— Конечно, помню. Отсчет моих  жатв идет не с тех, что я провел в должности руководителя. Таких действительно сорок. Но были и две другие. Первую и самую памятную я еще юношей после седьмого класса провел копнильщиком прицепного  комбайна РСМ-8 в ейском колхозе «Путь Ленина». Мне надо было вилами править солому в копнителе, следить за его наполняемостью, понимать, чего хочет комбайнер, всячески помогать ему. Комбайн был не просто старым, а древним, часто выходил из строя. Поэтому учился клепать цепи, менять звездочки, ремни, заводить вручную двигатель.
Опыт жатвы другого рода был приобретен в 1976 году, когда я был уже руководителем уборочно-транспортного комплекса из 14 комбайнов «Сибиряк». Тогда мне надо было прямо на поле проверять каждый работающий комбайн, его настройку, оборудование. И так трижды в течение дня. Это были другие трудности, касались они вопросов  производства, качества работы коллектива, но тоже принесли немалый опыт.
[[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:»33264″,»width»:0,»height»:0,»alt»:»»}]]
— За сорок лет было немало побед, какая из них самая значимая?
— Я не люблю громких слов. Когда говорят о победе, обычно сильно приукрашивают. Все, что   нами делается, это обычная работа, ведь люди везде трудятся. Если уж на то пошло, наша жизнь состоит из череды преодолений. Вовремя  и качественно проведенный сев  — победа, уходные послеуборочные работы — тоже. Другое дело, когда в четкую организацию труда вмешивается погода. Надо знать и чувствовать, когда вовремя начать, вовремя остановиться, и  если после всех принятых решений человек добился хорошего результата, то это ему приносит моральное удовлетворение. Вот это, можно сказать, победа. Остальное — просто работа.
— Как вы считаете, кадры до сих пор решают все?
— Они не просто решают, а с каждым годом в сельском хозяйстве эта проблема будет только обостряться. Причина, с моей точки зрения, в том, что был разрушен сельский уклад жизни. Раньше колхоз решал абсолютно все вопросы, в том числе и социальные. Сейчас говорят: вы там ковыряйтесь в земле, остальное не ваше дело. Люблю под Новый год пересматривать старые советские фильмы об Иване Бровкине. Там сельский уклад хорошо показан.
Думаю, что придет время и нам придется осваивать свою целину. Ведь в стране 40 млн гектаров лежат не обработанные, потому что умерла инфраструктура вокруг.  А где сейчас у нас строят дома? Только в городах. Молодым создают условия, предлагают ипотеку, чтобы они уезжали в город. Где взять после этого кадры? Государство уже вроде бы спохватилось,  стало оказывать помощь в строительстве домов тем, кто хочет остаться на селе. Но эта помощь — капля в море.  У нас один комбайн всю уборку простоял — некого было на него посадить.
— Вы талантливый руководитель, смогли сплотить вокруг себя талантливых единомышленников. Но рекорды — результат общий, как у вас получилось создать в коллективе атмосферу  причастности  всех и каждого?
— Мы в этом деле еще много недорабатываем. За основу взяли хорошую колхозную традицию созывать собрания, советоваться с людьми. Подводим итоги соревнования за год, в животноводстве —  ежеквартально. И собрания у нас не просто «накачка», но и материальные поощрения, пусть и  небольшие. К тому же никто не отнимал у людей чувства гордости за свое хозяйство, за станицу, за своих детей. Считаем необходимым «зацепить» людей, и не только главных лиц уборки — комбайнеров, но и тех, кто хоть мало-мальски был причастен к жатве, внес свой посильный вклад. Все они получат поощрение.
Всегда пытаюсь убедить руководителей всех рангов чаще встречаться с людьми, говорить с ними не только  на производственные темы. Вот тогда и создается в коллективе такая атмосфера, когда человек будет поступать только так, а не иначе. Ну а с теми, кто не понимает, разговариваем по-другому.
— Рассказывают, что по просьбе краевого издания вы пытались найти в семейном архиве фото, на котором отдыхаете с удочкой, книгой. Таких не нашлось. Вы всегда в работе, в делах и тем не менее бодры и энергичны. Как  это удается?
— Чем больше работаю, тем моложе становлюсь. По правде говоря, не умею я отдыхать. Бывает, что убегу на море на три-четыре дня, чтобы отоспаться. Работа меня всегда искала, а я ее. По образованию я инженер-механик, но старался изучить любое дело, которым занимался, до тонкостей. Лет 30 назад свой дом построил, кроме стен и цоколя, считай, собственными руками. Пусть не все там сделано по первому классу, но ведь он стоит. И так во всем, если уж работать, так хорошо. Не могу я иначе.
Фото Архипа Ларченко