Как наш земляк Валерий Шахов служил в Чернобыле 27 лет назад. Валерия Николаевича Шахова избирали председателем совета тимашевской районной организации Союза «Чернобыль» дважды — в 2000 и 2009 годах. Юрист по образованию, он отлично справляется с делами, особенно если речь идет об отстаивании жизненных интересов инвалидов-чернобыльцев и их вдов, за что и удостоен медалей Союза «Чернобыль» «За заслуги», юбилейных медалей с занесением в книгу почета «Союза «Чернобыль» России. Валерий Шахов родился в 1963 году в Оренбургской области, там же окончил школу, был призван в армию. После службы захотел родню навестить в Краснодаре. Южный город так понравился Валерию, что он решил остаться. Устроился на работу в производственно-мебельное объединение «Кавказ» водителем. Парню дали общежитие при фабрике, живи да радуйся. Но 15 мая 1986 года среди ночи — повестка из военкомата: на военную переподготовку! На сборы минута, по-быстрому оделся — и в путь! Куда и зачем везут, не говорили… КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ Валерий в точности помнит, что на базе динского полка гражданской обороны был сформирован полк для ликвидации последствий аварии из числа состоящих в запасе. Шахова определили во 2-й батальон взвода радиохимической разведки. — Со мной в батальоне оказались ребята из Краснодара, Динского и Кореновского районов, — рассказывает Валерий. — Отобрали тех, кто имел водительские права, и поутру водителей отправили в город Шахты для получения грузовиков ГАЗ-69 — машин, специально оборудованных приборами для замера радиации. Мы перегнали машины в Динскую, где погрузили их на платформу. Состав отправился на Украину, в чернобыльскую зону. 19 мая были на месте. Краснодарский полк поначалу разместили возле поселка Новый мир, в 60 км от взорвавшейся станции. Мы расставили палатки, оборудовали медчасть, матчасть и т. д., все как полагается. Но через два дня из-за очень высокой радиации полк срочно перебросили в поселок Буда-Варовичи, что в лесной зоне Полесского района. Рядом с нами были эстонский, рижский, волгоградский, липецкий полки. Людей было очень много, тысячи. 23 мая наш полк приступил к выполнению поставленной задачи — к радиационной разведке и дезактивации населенных пунктов. Население в спешке эвакуировали, остались лишь несколько стариков, не желающих покидать свои дома. На столах в пустующих жилищах стояли тарелки с недоеденным борщом, в каких-то домах на полу сиротливо валялись детские игрушки, а во дворах сушилось выстиранное белье, которое некому было снять… Смотреть на все это было жутковато и больно. Мы приступали к службе как в обычной армии, с шести утра. Нам выдавали специальную одежду, не пропускающую не только радиацию, но и воздух. Обочины дорог, по которым шли наши автоколонны, до начала движения необходимо было покрыть латексом, чтобы прибить пыль, не допустить ее подъема в атмосферу. Это было необходимой мерой, ведь в пыли в большом количестве были цезий и стронций. 25 РЕНТГЕН — И ДОМОЙ Разведка заключалась в том, чтобы сделать замеры на зданиях, возле населенного пункта, на околице и в округе. По полученным данным делали карту радиационной зараженности и отправляли ее в штаб. В штабе разрабатывали дальнейшие операции по ликвидации радиоактивного излучения. В целях дезактивации дома обдавали жидкостью с разведенным в ней порошком, напоминающим стиральный, только без запаха. Вода от него становилась коричневого цвета. Лили и измеряли, измеряли и лили — до тех пор, пока отметки приборов не показывали допустимые нормы. Прибор замера радиации внешне похож на миноискатель. Он был в сумке каждого дозиметриста. Эти ребята систематически измеряли и нас, вернее, содержание радиации в наших организмах. 25 рентген считались критическим показателем, и бойцов, получивших их, уже не отправляли на ликвидацию и в разведку. Они трудились по хозяйству в части и ждали новой смены призывников, тогда можно было вернуться домой. Первые новички появились в полку через два месяца. Военкоматы вели плановую регулярную смену состава. В общем, получить 25 рентген было причиной досрочно попасть домой. Я пробыл в Чернобыле до 2 октября, то есть без малого полгода. Спустя месяц со дня начала чернобыльской службы мы приступили к дезактивации самой АЭС — главного источника трагедии. Вначале было решено покрыть землю вокруг станции бетонными плитами, поскольку бетон не дает подниматься пыли, а с ней и радиации. Горнопроходчики проводили туннели и заливали окружность реактора глиной и цементом марки 900 — самым качественным, на материалах не экономили. Я был старшим автоколонны по подвозу стройматериалов, в моем подчинении было десять машин. Еще спустя месяц наш полк стали привлекать к работам на крыше реактора на высоте в 15 этажей. Задача была следующая — забросать это громадное жерло графитом с соседней крыши реактора. Причем действовать нужно было предельно быстро, ведь опасность радиации здесь была высочайшей. Происходило все так. Включалась сирена, группа из пяти-семи человек бежала к реактору и бросала внутрь дезактивирующее вещество: кто руками, кто лопатой… Через полторы минуты снова вопила сирена — знак возвращаться на исходную. Опоздание грозило необратимыми последствиями, а все, кто побывал на крыше, спускались вниз непременно с 25 рентгенами в крови. Это был критический показатель, и так как я уже имел 10, мне было нельзя на крышу. А еще через месяц вокруг реактора начались подготовительные работы по возведению «саркофага». Наша смена уже вся была «дозирована», и этим занимались новые полки. ДОМА Сын не хотел волновать мать, она узнала о том, где он был, уже после того, как все закончилось… Валерий вернулся в Краснодар 2 октября, сразу отправился на работу в «Кавказ». Правду говорят, что за бедой неизбежно идет робкое, но неминуемое счастье! К этому времени на фабрике появилась девушка Оля, которая стала женой и судьбой Валерия Шахова. Вместе они переехали в ее родной Тимашевск. Один за другим в семье появились трое детей. Оба сына не отлынивали от воинской службы, чем Валерий очень гордится. А дочь Вика — подающая надежды спортсменка. Сам Валерий после чернобыльского ада получил диплом юриста в Кубанском госуниверситете. Знания довелось применять не только в работе, но и в жизни — личной и общественной. В последнем случае — защищая права участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС перед бюрократами-чиновниками. Шахов — защитник для своих братьев-чернобыльцев, а не просто формальный председатель общественной ячейки. То, что обязанности председателя выполняются на добровольной, то есть бесплатной основе, еще более удивляет. А Шахов вдруг заговорил стихами, размеренно и вдумчиво: Достается недешево Счастье трудных дорог. Что ты сделал хорошего? Чем ты людям помог?.. — Я учил эти стихи в оренбургской школе, они мой девиз. Хотелось, чтобы эти вопросы задавали себе и другие люди. Наша справка. Союз «Чернобыль» России создан 10 декабря 1990 года как общероссийская общественная организация. В 1998 году перерегистрирована в Общероссийскую общественную организацию инвалидов Союз «Чернобыль» России. С 2005 года по настоящее время является Общероссийским союзом общественных объединений «Союз «Чернобыль» России». Кстати. На сегодняшний день в Тимашевском районе числятся 143 ликвидатора последствий Чернобыльской АЭС, из них 36 — инвалиды. Ушли из жизни 59 чернобыльцев, большинству покойных не было и 45 лет… Вера СЕЛУЯНОВА Как наш земляк Валерий Шахов служил в Чернобыле 27 лет назад. [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:40584,»alt»:»»}]]Валерия Николаевича Шахова избирали председателем совета тимашевской районной организации Союза «Чернобыль» дважды — в 2000 и 2009 годах. Юрист по образованию, он отлично справляется с делами, особенно если речь идет об отстаивании жизненных интересов инвалидов-чернобыльцев и их вдов, за что и удостоен медалей Союза «Чернобыль» «За заслуги», юбилейных медалей с занесением в книгу почета «Союза «Чернобыль» России. Валерий Шахов родился в 1963 году в Оренбургской области, там же окончил школу, был призван в армию. После службы захотел родню навестить в Краснодаре. Южный город так понравился Валерию, что он решил остаться. Устроился на работу в производственно-мебельное объединение «Кавказ» водителем. Парню дали общежитие при фабрике, живи да радуйся. Но 15 мая 1986 года среди ночи — повестка из военкомата: на военную переподготовку! На сборы минута, по-быстрому оделся — и в путь! Куда и зачем везут, не говорили… КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ Валерий в точности помнит, что на базе динского полка гражданской обороны был сформирован полк для ликвидации последствий аварии из числа состоящих в запасе. Шахова определили во 2-й батальон взвода радиохимической разведки. — Со мной в батальоне оказались ребята из Краснодара, Динского и Кореновского районов, — рассказывает Валерий. — Отобрали тех, кто имел водительские права, и поутру водителей отправили в город Шахты для получения грузовиков ГАЗ-69 — машин, специально оборудованных приборами для замера радиации. Мы перегнали машины в Динскую, где погрузили их на платформу. Состав отправился на Украину, в чернобыльскую зону. [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:40585,»alt»:»»}]]19 мая были на месте. Краснодарский полк поначалу разместили возле поселка Новый мир, в 60 км от взорвавшейся станции. Мы расставили палатки, оборудовали медчасть, матчасть и т. д., все как полагается. Но через два дня из-за очень высокой радиации полк срочно перебросили в поселок Буда-Варовичи, что в лесной зоне Полесского района. Рядом с нами были эстонский, рижский, волгоградский, липецкий полки. Людей было очень много, тысячи. 23 мая наш полк приступил к выполнению поставленной задачи — к радиационной разведке и дезактивации населенных пунктов. Население в спешке эвакуировали, остались лишь несколько стариков, не желающих покидать свои дома. На столах в пустующих жилищах стояли тарелки с недоеденным борщом, в каких-то домах на полу сиротливо валялись детские игрушки, а во дворах сушилось выстиранное белье, которое некому было снять… Смотреть на все это было жутковато и больно. Мы приступали к службе как в обычной армии, с шести утра. Нам выдавали специальную одежду, не пропускающую не только радиацию, но и воздух. Обочины дорог, по которым шли наши автоколонны, до начала движения необходимо было покрыть латексом, чтобы прибить пыль, не допустить ее подъема в атмосферу. Это было необходимой мерой, ведь в пыли в большом количестве были цезий и стронций. 25 РЕНТГЕН — И ДОМОЙ Разведка заключалась в том, чтобы сделать замеры на зданиях, возле населенного пункта, на околице и в округе. По полученным данным делали карту радиационной зараженности и отправляли ее в штаб. В штабе разрабатывали дальнейшие операции по ликвидации радиоактивного излучения. В целях дезактивации дома обдавали жидкостью с разведенным в ней порошком, напоминающим стиральный, только без запаха. Вода от него становилась коричневого цвета. Лили и измеряли, измеряли и лили — до тех пор, пока отметки приборов не показывали допустимые нормы. Прибор замера радиации внешне похож на миноискатель. Он был в сумке каждого дозиметриста. Эти ребята систематически измеряли и нас, вернее, содержание радиации в наших организмах. 25 рентген считались критическим показателем, и бойцов, получивших их, уже не отправляли на ликвидацию и в разведку. Они трудились по хозяйству в части и ждали новой смены призывников, тогда можно было вернуться домой. Первые новички появились в полку через два месяца. Военкоматы вели плановую регулярную смену состава. В общем, получить 25 рентген было причиной досрочно попасть домой. Я пробыл в Чернобыле до 2 октября, то есть без малого полгода. [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:40586,»alt»:»»}]]Спустя месяц со дня начала чернобыльской службы мы приступили к дезактивации самой АЭС — главного источника трагедии. Вначале было решено покрыть землю вокруг станции бетонными плитами, поскольку бетон не дает подниматься пыли, а с ней и радиации. Горнопроходчики проводили туннели и заливали окружность реактора глиной и цементом марки 900 — самым качественным, на материалах не экономили. Я был старшим автоколонны по подвозу стройматериалов, в моем подчинении было десять машин. Еще спустя месяц наш полк стали привлекать к работам на крыше реактора на высоте в 15 этажей. Задача была следующая — забросать это громадное жерло графитом с соседней крыши реактора. Причем действовать нужно было предельно быстро, ведь опасность радиации здесь была высочайшей. Происходило все так. Включалась сирена, группа из пяти-семи человек бежала к реактору и бросала внутрь дезактивирующее вещество: кто руками, кто лопатой… Через полторы минуты снова вопила сирена — знак возвращаться на исходную. Опоздание грозило необратимыми последствиями, а все, кто побывал на крыше, спускались вниз непременно с 25 рентгенами в крови. Это был критический показатель, и так как я уже имел 10, мне было нельзя на крышу. А еще через месяц вокруг реактора начались подготовительные работы по возведению «саркофага». Наша смена уже вся была «дозирована», и этим занимались новые полки. ДОМА Сын не хотел волновать мать, она узнала о том, где он был, уже после того, как все закончилось… Валерий вернулся в Краснодар 2 октября, сразу отправился на работу в «Кавказ». Правду говорят, что за бедой неизбежно идет робкое, но неминуемое счастье! К этому времени на фабрике появилась девушка Оля, которая стала женой и судьбой Валерия Шахова. Вместе они переехали в ее родной Тимашевск. Один за другим в семье появились трое детей. Оба сына не отлынивали от воинской службы, чем Валерий очень гордится. А дочь Вика — подающая надежды спортсменка. [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:40587,»alt»:»»}]]Сам Валерий после чернобыльского ада получил диплом юриста в Кубанском госуниверситете. Знания довелось применять не только в работе, но и в жизни — личной и общественной. В последнем случае — защищая права участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС перед бюрократами-чиновниками. Шахов — защитник для своих братьев-чернобыльцев, а не просто формальный председатель общественной ячейки. То, что обязанности председателя выполняются на добровольной, то есть бесплатной основе, еще более удивляет. А Шахов вдруг заговорил стихами, размеренно и вдумчиво: Достается недешево Счастье трудных дорог. Что ты сделал хорошего? Чем ты людям помог?.. — Я учил эти стихи в оренбургской школе, они мой девиз. Хотелось, чтобы эти вопросы задавали себе и другие люди. Наша справка. Союз «Чернобыль» России создан 10 декабря 1990 года как общероссийская общественная организация. В 1998 году перерегистрирована в Общероссийскую общественную организацию инвалидов Союз «Чернобыль» России. С 2005 года по настоящее время является Общероссийским союзом общественных объединений «Союз «Чернобыль» России». Кстати. На сегодняшний день в Тимашевском районе числятся 143 ликвидатора последствий Чернобыльской АЭС, из них 36 — инвалиды. Ушли из жизни 59 чернобыльцев, большинству покойных не было и 45 лет… Вера СЕЛУЯНОВА
Черная быль
Как наш земляк Валерий Шахов служил в Чернобыле 27 лет назад. Валерия Николаевича Шахова избирали председателем совета тимашевской районной организации Союза «Чернобыль» дважды — в 2000 и 2009 годах