27 января — День снятия блокады Ленинграда Страх холода преследует Галину Ивановну Василенко всю жизнь. Когда морозцем потянет, снег начнет устилать землю, становится тревожно. Это чувство зародилось в детстве, когда зимой в блокадном Ленинграде столбик термометра порой опускался до минус сорока градусов. Тщедушное, истощенное голодом тельце крохотной Галинки промерзло так, что в жилы и косточки навсегда впечатался страх леденящего холода. Сирота Родилась Галя у Леонида и Зои Кулешовых в декабре 1939 года. Стало быть, на момент, когда фашисты оккупировали Ленинград, крохе и двух лет не исполнилось. С той поры остались даже не воспоминания — ощущения. Самые яркие — круглосуточный, какой-то внутренний и непроходящий холод и сосущий голод. Еще ласковый шепот мамы помнит и теплые ладошки бабушки Акулины Сысоевны. И лай заливистый комнатной собачонки по прозвищу Боб. Об остальных фрагментах блокадного детства Галине рассказали много лет спустя после Великой Отечественной, когда она ездила на родину, ее соседки по лестничной площадке. С их слов узнала, что в феврале 1943 года ее отец, который не мог покинуть Ленинград из-за брони, принял решение об эвакуации жены и дочери. Восьмого числа их удалось отправить буквально на последнем поезде. Под Ладожским озером состав попал под мощный обстрел фашистской авиации. Мама Зоя была сильно ранена, ее вместе с Галей привезли в госпиталь. Там-то они и потеряли друг друга навсегда… Девочку вместе с другими детьми, чьи родители находились в тяжелом состоянии, отправили на Кубань. Определили в детский дом станицы Новоджерелиевской. Через год ее оттуда забрали Иван и Марфа Коломиец из станицы Роговской. Удочерили. — Помню, заходим в дом, а мама моего отчима говорит: «На шо вы ее взялы? Шоб похороныть?» — украдкой вытирает слезы Галина Ивановна. Уж очень малышка была худая, изможденная. И только в ярко-голубых глазах теплилась жизнь. К слову, фронтовики вспоминают, что среди толпы детей в эвакуации всегда выделялись именно ленинградцы: у них были жуткие, уставшие и слишком взрослые глаза. Тетя Отчетливо помнит Галина Ивановна, как однажды в окне увидела лицо незнакомой женщины. Она из темноты ночи пристально смотрела на девочку. Гостью завели в дом. Много лет спустя сестра отчима рассказала, что это была родная тетка Гали. Мама Зоя настойчиво просила найти кроху. Врачи уже поставили вердикт: не жилец, поэтому умирающая женщина во что бы то ни стало требовала узнать о судьбе своей дочери. Ее сестра навела справки о местонахождении отправленных из госпиталя детей и стала добираться на Кубань. В детском доме назвали адрес усыновителей Гали. Так она оказалась на подворье Коломийцев. Убедившись, что девочка в относительной безопасности, накормлена, ее воспитывают достойные люди, засобиралось обратно. — Сказала, что ее собственные дети находятся на попечении знакомых людей. Что, раз Галя живет с хорошими людьми, не будет ее забирать. Кругом война, в Роговской пока ей будет лучше всего, — вспоминает слова сестры отчима Галина Васильевна. Обещала гостья, что если жива останется, после войны обязательно приедет за Галей. Отец Но так и не приехала… Судьба родных занозой сидела в сердце Галины. Послала запрос в Ленинград, узнала, что ее отец жив. Мостик к нему стала возводить с помощью ленинградского корреспондента. Тот нашел и адрес отца, и его самого, но… Не любит вспоминать Галина Ивановна этот момент своей жизни. До сих пор больно. Не подтверждал Леонид Иванович корреспонденту информацию о том, что у него есть дочь Галина. И все же бывшая блокадница встретилась с ним. Приехала в Ленинград, обратилась в отдел милиции. Выслушав женщину, участковый вскоре привел ее отца. Тот замер, когда увидел Галю. — Как говорят мои бывшие соседки-ленинградки, на маму я очень похожа, — рассказывает Галина Ивановна. — Плакали, обнимались. Сказала отцу, что ничего от него не надо, просто хотела увидеть родного человека. То была их единственная встреча. Почему Леонид Иванович не захотел продолжить общение? На этот вопрос Галина Ивановна не знает ответа по сей день. По ее предположениям, боялся сказать о ней своей новой семье, где рос сын. …Скорее всего, другая судьба была уготована Галине — дышать бы ей питерским воздухом, ходить на выходных в Эрмитаж. Но стала кубанской женщиной, работала в местном колхозе. Однако никогда о том не сожалела. Ведь именно здесь появились на свет ее два красавца-сына и умница-дочь, которые подарили ей пять внучек, и уже в большой семье Василенко подрастают четверо правнуков. А в них суть счастья каждой женщины.
27 января — День снятия блокады Ленинграда
Страх холода преследует Галину Ивановну Василенко всю жизнь. Когда морозцем потянет, снег начнет устилать землю, становится тревожно. Это чувство зародилось в детстве, когда зимой в блокадном Ленинграде столбик термометра порой опускался до минус сорока градусов. Тщедушное, истощенное голодом тельце крохотной Галинки промерзло так, что в жилы и косточки навсегда впечатался страх леденящего холода.
Сирота
Родилась Галя у Леонида и Зои Кулешовых в декабре 1939 года. Стало быть, на момент, когда фашисты оккупировали Ленинград, крохе и двух лет не исполнилось. С той поры остались даже не воспоминания — ощущения. Самые яркие — круглосуточный, какой-то внутренний и непроходящий холод и сосущий голод. Еще ласковый шепот мамы помнит и теплые ладошки бабушки Акулины Сысоевны. И лай заливистый комнатной собачонки по прозвищу Боб.
Об остальных фрагментах блокадного детства Галине рассказали много лет спустя после Великой Отечественной, когда она ездила на родину, ее соседки по лестничной площадке. С их слов узнала, что в феврале 1943 года ее отец, который не мог покинуть Ленинград из-за брони, принял решение об эвакуации жены и дочери. Восьмого числа их удалось отправить буквально на последнем поезде. Под Ладожским озером состав попал под мощный обстрел фашистской авиации. Мама Зоя была сильно ранена, ее вместе с Галей привезли в госпиталь. Там-то они и потеряли друг друга навсегда…
Девочку вместе с другими детьми, чьи родители находились в тяжелом состоянии, отправили на Кубань. Определили в детский дом станицы Новоджерелиевской. Через год ее оттуда забрали Иван и Марфа Коломиец из станицы Роговской. Удочерили.
— Помню, заходим в дом, а мама моего отчима говорит: «На шо вы ее взялы? Шоб похороныть?» — украдкой вытирает слезы Галина Ивановна.
Уж очень малышка была худая, изможденная. И только в ярко-голубых глазах теплилась жизнь. К слову, фронтовики вспоминают, что среди толпы детей в эвакуации всегда выделялись именно ленинградцы: у них были жуткие, уставшие и слишком взрослые глаза.
Тетя
Отчетливо помнит Галина Ивановна, как однажды в окне увидела лицо незнакомой женщины. Она из темноты ночи пристально смотрела на девочку. Гостью завели в дом. Много лет спустя сестра отчима рассказала, что это была родная тетка Гали. Мама Зоя настойчиво просила найти кроху. Врачи уже поставили вердикт: не жилец, поэтому умирающая женщина во что бы то ни стало требовала узнать о судьбе своей дочери. Ее сестра навела справки о местонахождении отправленных из госпиталя детей и стала добираться на Кубань. В детском доме назвали адрес усыновителей Гали. Так она оказалась на подворье Коломийцев. Убедившись, что девочка в относительной безопасности, накормлена, ее воспитывают достойные люди, засобиралось обратно.
— Сказала, что ее собственные дети находятся на попечении знакомых людей. Что, раз Галя живет с хорошими людьми, не будет ее забирать. Кругом война, в Роговской пока ей будет лучше всего, — вспоминает слова сестры отчима Галина Васильевна.
Обещала гостья, что если жива останется, после войны обязательно приедет за Галей.
Отец
Но так и не приехала… Судьба родных занозой сидела в сердце Галины. Послала запрос в Ленинград, узнала, что ее отец жив. Мостик к нему стала возводить с помощью ленинградского корреспондента. Тот нашел и адрес отца, и его самого, но…
Не любит вспоминать Галина Ивановна этот момент своей жизни. До сих пор больно. Не подтверждал Леонид Иванович корреспонденту информацию о том, что у него есть дочь Галина. И все же бывшая блокадница встретилась с ним. Приехала в Ленинград, обратилась в отдел милиции. Выслушав женщину, участковый вскоре привел ее отца. Тот замер, когда увидел Галю.
— Как говорят мои бывшие соседки-ленинградки, на маму я очень похожа, — рассказывает Галина Ивановна. — Плакали, обнимались. Сказала отцу, что ничего от него не надо, просто хотела увидеть родного человека.
То была их единственная встреча. Почему Леонид Иванович не захотел продолжить общение? На этот вопрос Галина Ивановна не знает ответа по сей день. По ее предположениям, боялся сказать о ней своей новой семье, где рос сын.
…Скорее всего, другая судьба была уготована Галине — дышать бы ей питерским воздухом, ходить на выходных в Эрмитаж. Но стала кубанской женщиной, работала в местном колхозе. Однако никогда о том не сожалела. Ведь именно здесь появились на свет ее два красавца-сына и умница-дочь, которые подарили ей пять внучек, и уже в большой семье Василенко подрастают четверо правнуков. А в них суть счастья каждой женщины.
