Свое отношение к Советской власти казаки не спешили определять, рассуждали примерно так: что это за Советы, непонятно, лишь бы землю не отобрали. Новая власть жестко начала устанавливать свои порядки. В начале зимы 1918 года лабинские казаки и присоединившиеся к ним из соседних станиц отправились в Армавир изгонять большевиков. Их арестовали… Стихийные восстания вспыхивали еще, о спокойной жизни пришлось забыть. Казаки вступали в Добровольческую армию генерала Корнилова, но поход на Екатеринодар окончился плачевно. Второй поход Добровольческой армии на Кубань под командованием Деникина снова поднял успокоившихся было казаков.
В станице Чамлыкской организатором освободительного движения казачества стал подхорунжий Комаревцев. Ему удалось объединить станичников в боеспособные отряды. Казаки станиц Чамлыкской, Владимирской и Константиновской должны были подступить к Лабинской и при поддержке местных казаков овладеть ею. Сюда же должно было подойти подкрепление, и все вместе хотели двинуться на Армавир. Но почему-то не подошли вознесенские, не было известий от константиновских. Связавшись с владимирцами, казаки решили двинуться к Лабинской. Восставшие ворвались в станицу, захватили пушки, но вывезти их было не на чем, не получили они помощи и от лабинцев. Казакам оказалось не под силу справиться с семитысячным гарнизоном красных. По казакам ударили пулеметы, а налетевшая конница заставила их отступить в чистое поле.
Густые цепи красноармейцев окружили лесок, где укрылись казаки, и переловили почти всех. Многих расстреляли тут же. Остальных казнили.
…На выезде из станицы Чамлыкской есть курган, на нем высится семиметровый крест. Место для него выбрано неслучайно — посредине братских могил красноармейцев и казачьих бунтарей, как символ примирения. С 2009 года Чамлыкские поминовения проводятся ежегодно.
Из воспоминаний очевидицы. Елизавета Власова: «В тот день станичников собрали на Церковной площади. Из сельсовета вывели первую пару казаков, связанных между собой, раздели до пояса и ударили штыками. Люди не ожидали такой расправы и стали кричать, бросились бежать. Я так испугалась, что не могла говорить, родные думали, что я не заговорю уже никогда…».
