С Пашей, Павлом Сергеевичем, мы дружим давно, уже более семидесяти лет. Оба на пенсии. Часто проводим время вместе. Как-то вечером я был у него в гостях. Перечитывал стихи Евтушенко, а он смотрел телевизор. Вдруг он отбросил пульт и с несвойственным ему раздражением произнес:

— Эпоха застоя!.. Тоталитарный режим!.. Сопляк! Что он знает?!

Я отложил сборник стихов и с недоумением посмотрел на друга. Он, немного успокоившись, пояснил:

— Как можно говорить о том, чего не видел и не знаешь. Да еще и охаивать.

Немного помолчав, обратился ко мне:

— А ты ведь пописываешь иногда статейки, даже в газетах печатаешься. Я тебе расскажу небольшой эпизод из своей жизни, а ты уж постарайся сделать что-нибудь путнее. Да если бы не советская власть, я бы давно уже ушел, как говорится, в мир иной.
Он снова помолчал, собираясь с мыслями, а потом стал рассказывать:

— В 1963 году, уже после армии, поступил я в институт. Учеба мне нравилась, учиться было легко. Весной, в конце первого курса, всех студентов направили на медкомиссию (подобные мероприятия проводились ежегодно). По истечении трех дней меня и еще двух студентов направили на дополнительное обследование в тубдиспансер. Главврач, Иванов Петр Иванович, к которому я был приглашен, объявил: «У вас, молодой человек, очаговая форма туберкулеза легких». Видимо, заметив изменение выражения моего лица, поспешил успокоить: «Это, юноша, не страшно, это вполне излечимо. Но необходимо стационарное лечение». Я, было, заартачился: «А как же сессия? Экзамены? Мне ведь не восемнадцать лет. Не хотелось бы пропустить целый год». «У вас выбора нет, — спокойно сказал главврач. — Запустите болезнь — зачем тогда вам институт».

Я понял, что он прав. Но как же не хотелось терять целый год! И я спросил: «А можно мне будет ходить на экзамены в период сессии?». Петр Иванович минуту подумал и решительно произнес: «А почему бы и нет. Ваше нынешнее состояние не представляет угрозы для окружающих. Поэтому — пожалуйста».

Он выдал мне справку о том, что я могу посещать институт во время сессии. С нею я отправился в деканат.

Декан, Малых Николай Степанович, добрый по отношению к студентам человек, не только не стал препятствовать такому решению, а даже пожелал мне успехов. Таким образом, вместе со всеми закончил первый курс и целое лето провел в больнице. Поселили меня в аэрарии, летнем павильоне. Нас там было человек двадцать, очень веселая компания. Один парень хорошо играл на баяне и организовал целый оркестр, в котором, кроме баяна, были самодельная гитара, тарелки, барабан, ложки и много еще чего… Меня тоже привлекли, и я отстукивал ритмы на деревянных ложках. Медперсонал строго следил за приемом больными всех многочисленных лекарств и пищи. Кормили очень хорошо. Радовались, когда кто-либо просил добавки.

К началу учебного года меня перевели на амбулаторное лечение. В течение года я ежедневно посещал тубдиспансер, где меня пичкали таблетками и уколами, а повара всякий раз угощали хорошим обедом. К концу второго курса меня вызвал к себе главврач и предложил на выбор три путевки в санатории: в Башкирию, Северную Осетию и в Ялту.

«Ну, куда поедете?» — сощурив глаза, спросил он. Я растерялся. Потом неуверенно промямлил: «Наверное, в Ялту». Петр Иванович рассмеялся: «Конечно же, в Ялту. Туда только две путевки приходят. Вам повезло».

Сессия еще не начиналась. В деканате мне разрешили досрочно сдать экзамены за второй курс. И я отправился в Ялту.

Денег было в обрез. Я надеялся на пятидесятипроцентную скидку на билеты по студенческому билету. До Туапсе добрался на автобусе, а там в морском порту узнал, что теплоход на Ялту будет только через два дня. Посоветовали ехать в сочинский порт. На электричке добрался до Сочи, пришел в кассу морвокзала. Хотел купить билет, но пятидесятипроцентная скидка еще не действовала, а на полный не хватало денег. Что же делать? Мне посоветовали обратиться к начальнику порта. Тот, посмотрев мой студенческий билет и направление в санаторий, предложил простой выход: «Вы купите билет до Новороссийска, а сойдете в Ялте». Мое чувство в этот момент трудно даже назвать благодарностью: совсем незнакомые мне люди помогают, хотя, казалось бы, что им до меня.

На красавце теплоходе «Иван Франко» я прибыл в Ялту. Санаторий имени А.П. Чехова находился в верхней части города, именуемой Дарсаном. Меня поразили и огромные зеленые территории, и величественные корпуса санатория. Три месяца я там бесплатно лечился и отдыхал. Уход за больными был идеальным: обед заказывали сами пациенты, в распоряжении их были кефир и кумыс. В свободное от процедур время купались в море, загорали. Водили и возили нас на различные экскурсии по достопримечательностям Крыма. А сколько их, этих достопримечательностей там, на этом удивительном полуострове! Об этом можно целую книгу написать. Но я не стану отвлекаться от темы.

После трехмесячного пребывания в санатории вернулся я к занятиям в институте. Сначала через каждые полгода проходил обследование, потом через год, потом меня вообще сняли с учета, потому что очаги на легких зарубцевались и вряд ли возможен обратный процесс. Вот так тоталитарный режим не позволил мне раньше времени прервать жизненный путь.

Паша окончил рассказ, посмотрел на меня и добавил:

— Только ты ничего не изменяй, оставь эти имена и фамилии. Эти люди жили и помогли мне жить. А сколько еще в жизни мне встретилось хороших, честных и добрых людей! О них я всегда помню.

Автор Владислав Прохоров. Новоленинское поселение