О! Какое это чудо, пускать бумажные кораблики — «каравеллы» и деревянные, с настоящим парусом, — «фрегаты»! Сколько событий происходило, сколько разворачивалось баталий на этом водном пространстве! Я представляла себя капитаном большого трехмачтового судна, отдавала четкие команды неповоротливым матросам. Ветер в лицо, соленые брызги океана — это было великолепно, это была сказка наяву! Однако все это омрачалось частенько некорректным отношением ко мне Андрея. Он норовил обрызгать мое беленькое с голубенькими незабудками платьице из ситца или пытался толкнуть меня в лужу. Мне постоянно доставалось от любимой бабулечки Елизаветы Марковны.
Она приговаривала: «Уci дiвчата у куклы грають, а вона з хлопцямы звязалась! На шо воны тoбi?». Я клятвенно заверяла, что больше не пойду к ним, и платье больше не испачкаю. Но проходил день-другой, все забывалось, я выходила, гордая и неприступная, в своем белоснежном платье, с красивыми атласными ленточками, и, прохаживаясь вдоль забора, даже пыталась не смотреть в сторону мальчишек. Потом кто-нибудь из них кричал: «Лиль, иди к нам!». «Мне бабуля не разрешает!» — отвечала я сурово. Но минут через пятнадцать-двадцать все забывалось, и я вновь возвращалась домой в испачканном платье. Бабуля, укоризненно качая головой, принималась за стирку.
Однажды Андрей начал дуть на мой кораблик так сильно, что судно накренилось и утонуло. Какой ужас! Папа вернется из командировки через неделю, и никто не сможет выстрогать мне новый кораблик! «Зачем ты это сделал?» — спросила я у Андрея. «А теперь ты не будешь главным капитаном с бумажной каравеллой!». Я расплакалась от обиды, а противный сосед дернул меня за косу и ударил по плечу, так, что я очень удачно «приводнилась» в кювет. Не видя света белого от слез, я побежала домой. «Бабуля, а меня Андрюшка побил!». Бабушка подошла к вишне, сломала тоненькую веточку и хлестнула меня пару раз по ногам: «Доносчику первый кнут!». Как? За что? Меня, любимую внучку? Все это не укладывалось в сознании. Но я поняла, что помощи ждать неоткуда. Через день, когда Андрей забрел на наше подворье, я взяла веревку, которой привязывали корову, называемую «налыгач», и ударила Андрея по лицу, из его носа пошла кровь, он убежал домой.
Вечером со своими родителями учителями Андрей с покрасневшим носом пришли выяснять отношения.
Николай Каллистратович сказал: «Марковна, а ваша Лиля ударила нашего Андрея!». Бабуля ответила: «Нэхай нэ заробляе!». На этом инцидент был исчерпан. Осенью, когда мы пошли в школу, Андрей приходил к моему дому за час до начала уроков, нес портфель и никому не позволял меня обижать. А я с тех пор никогда не жаловалась. Помня бабулино: «Доносчику первый кнут!».
Рассказ Елизаветы Демидовой из сборника «Озябшая свирель»
