Внутрицерковные распри. Родился Аверкий Иванович 4 ноября 1895 года на Украине в крестьянской семье. Родители его были простые селяне, но сына выучили и помогли ему окончить Харьковскую духовную семинарию. Затем было служение в Запорожской области, в Крыму. В середине 20-х годов прошлого столетия здесь происходило выселение греков и татар. Молодой священник в своих проповедях горячо встал на защиту притесняемых народов, за что вскоре получил срок. После освобождения он был направлен  в Краснодарский край настоятелем Троицкого храма в селе Белая Глина.

Вспоминают дети: «Отец был добрый пастырь, честно и добросовестно исполнял свой священнический долг. Малы мы тогда были, чтобы много о нем помнить, но смеем утверждать, что дома отца мы видели мало — все время занимали требы, служба в храме, посещение больных и бедных. Запомнилось, как в 1932-м голодном году мы жили на квартире недалеко от церкви. И вот однажды толпа  опухших от голода людей остановилась возле нашего дома. Мы ничем помочь не могли. Тогда отец Аверкий дал жене свое и ее золотые обручальные кольца и послал сдать их в обмен на продукты. Она принесла полпуда кукурузной крупы, тут же во дворе сварила кашу и кормили людей. Отец предупреждал: «Не давай помногу, чтоб не умерли!».

Вскоре в 1934 году его перевели в Армавир настоятелем храма святителя Николая Чудотворца. Здесь тоже заслужил большой авторитет и уважение прихожан. Спокойный, уважительный к людям, во всем аккуратный и честный, он к тому же обладал замечательным проповедническим даром. Послушать его яркие проповеди приходили прихожане других приходов. А из органов неоднократно предупреждали: «молчи». Он не молчал.

В те годы церковь испытывала не только гонение со стороны власти, но и внутри нее не утихала борьба между сторонниками апостольских правил и так называемых «обновленцев». Прихожане тянулись к родному Православию, вдохновлялись проповедями настоятеля, следовали его наставлениям, но и они чувствовали эту подспудную борьбу, это противостояние между отцом Аверкием и некоторыми клириками. Первое время власти присматривались к новому протоиерею, потом через других священников попытались сманить его в обновленческий раскол. Но отец Аверкий оставался тверд заветам покойного патриарха Тихона, и тогда стали искать повод, чтобы его убрать.

Рассказывает дочь: «Как-то раз папа пришел домой поздно вечером, прошел в свою комнату. Я заметила на шее у него кровь. Потом, спустя время, мать рассказала ей, как старшей, что в тот вечер на него прямо в алтаре набросились сослужившие ему второй священник, дьякон, пономарь. Стали сдергивать рясу, вцепились в волосы, выдрали прядь прямо с кожей, вот откуда кровь. А вскоре появилась клеветническая записка о драке в алтаре, которую якобы и учинил отец Аверкий. Затем последовал арест».

Не осталось могилы. За ним пришли ночью 13 декабря 1937 года. В дом вошли несколько человек, устроили обыск. Разбросали вещи, книги Священного Писания побросали на пол. Отца Аверкия увели в рясе, с крестом на груди.

Матушку Елену тоже вызывали на допросы. Там она и узнала, что его обвиняют в заговоре против советской власти. Ему предлагали в обмен на свободу и благо детей войти в храм, где он служил, и публично отречься от Бога. Он категорически отказался. Жену уговаривали таким же образом, но и она не поддалась на угрозы.

В свидании ей отказали, но разрешили передачи. Прихожане церкви, узнав, что отцу Аверкию разрешили передачи, собирали продукты, а матушка Елена с ночи занимала очередь, чтобы днем в окошко передать. Всякий раз, передав узелок, облегченно вздыхала: «Приняли, значит, жив». Спустя год после ареста сказали: «Не носите, он сослан на 10 лет без права переписки». Это была ложь. В 1950 году семья получила извещение, что он умер. И это тоже была ложь!

Когда началась реабилитация репрессированных, семье сообщили, что Самарян Аверкий Иванович расстрелян 22 января 1938 года, то есть через 40 дней после ареста, а они год носили передачи…

Получив такое известие, подумали: это энкавэдэшники тогда, в 39-м, сделали подарок ко дню смерти Ленина. В то время не гнушались таких подарков, обрекая на смерть многих и многих людей. В ближнем Подмосковье, в Бутово, на бывшем, так называемом расстрельном полигоне НКВД, установлены стенды с фамилиями и датами смерти более 20 тыс. расстрелянных здесь людей, и дата 22 января 1937-38 годов встречается часто.

Уже в 90 году посылали запросы с просьбой указать место захоронения отца. Ответили только, что расстрелян на берегу реки Кубань, могилы нет. Значит, их просто столкнули в реку, а она здесь имеет бурное течение.

Стойкость и преданность. После ареста отца Аверкия начались мытарства для его семьи. Матушку Елену убрали с клироса, где она пела эти годы, семью из дома выселили. Первое время их брали на квартиру из уважения к отцу Аверкию и в память о нем, но почему-то через некоторое время, смущаясь, просили съехать. Так они сменили множество углов, пока совсем не оказались на улице, на куче своих пожитков. Их больше никто не хотел принимать. Увидела их в таком плачевном положении прихожанка Александра, спросила, что случилось. Услышав матушкин рассказ, решительно сказала: «Пойдем к нам, будете жить в летней кухне». В этой комнатке три на три метра они проживут больше 14 лет.

Когда грянула война, старший сын Павел с первого курса института ушел на фронт. В 1942 году погиб. Ему было девятнадцать. Получив похоронку, мать не плакала. «Он погиб за Отечество, значит, душа его «во благих водворится», — говорила детям и читала Псалтырь. Она была большой молитвенницей. За молитвы матери и Небесное представительство мученика-отца Господь не оставлял их семью. Старшая Ольга окончила мед-училище и работала в новороссийском госпитале, где получила квартиру и куда потом забрала маму. Анна выучилась в педвузе, Алексей — в Высшем мореходном училище. Был капитаном дальнего плавания. Валентина окончила с отличием Тимирязевскую академию, работала зоотехником в Курской области, а выйдя замуж, преподавала в брюховецком техникуме.

В зрелые годы дети протоиерея Аверкия один за другими пришли в церковь, их духовным отцом стал архимандрит Георгий (Савва), настоятель Свято-Духова мужского монастыря. Они приняли деятельное участие в строительстве тимашевского монастыря, пожертвовав своим достоянием.

Автор Валентина БОНДАРЕВА.