Недавно в Тимашевском районе в краткосрочном отпуске побывал кадровый военный 11-го полка донецкой народной милиции Валерий Беликов. Он согласился ответить на вопросы «Знаменки», рассказать, за что воюют ополченцы и зачем, по его мнению, России потребовалось начинать специальную военную операцию.

Вместо визитной карточки

— Я из Роговской. Служил в МВД РФ, прошел обе чеченские кампании, был в станице председателем общественной организации «Дорогами войны», занимался патриотическим воспитанием молодежи. Когда в 2014-м потребовалось защитить Крым, поехал вместе со станичными казаками не раздумывая. Там стоял в охране Крымской Рады. Когда ВСУ начали бомбежки Донецка, рванул на Донбасс. Правда, въехать на Украину официально не получилось: таможенники на границе остановили и поставили в паспорт штамп «Въезд запрещен». Однако это меня надолго не задержало, и уже в августе я был на боевых позициях в ДНР.

В мае 2015-го, в боях за донецкий аэропорт, получил серьезное ранение, лечился, отлежался дома в Роговской и снова в 2017 году — назад, к своему пулемету, в родной батальон «Восток», который позже был преобразован в 11-й полк.

Вскоре в боях за поселок Спартак при минометном обстреле меня снова ранило: всего посекло осколками, оторвало ногу, вторую врачи не смогли спасти… Но после выздоровления я снова в строю. Кстати, меня единственного в полку после ранения не уволили, оставили в штате. Пока шли позиционные бои, освоил гранатомет, с которого так и стрелял — с инвалидной коляски. Позже был переведен на должность фельдшера, сейчас обеспечиваю в полку связь. До 20-х чисел февраля 2022-го находился на передовых позициях.

Хотят ли русские войны?

— Президент России Владимир Путин, как главнокомандующий, наверняка знал гораздо больше, когда принимал это решение. Но идущая на той стороне подготовка была заметна и на нашем уровне. Я видел своими глазами, как снимались украинцами перед окопами минные поля, слышал, как взятые в плен ВСУ-шники рассказывали, что в войска поступил приказ к наступлению на Донецк и Луганск. Намеченная дата наступления — 28 февраля. Если бы армия РФ не пришла на помощь, то ополчение, милиция своими силами напора не сдержали бы, и города Донбасса захватили бы с ходу. И тогда горя и крови было бы гораздо больше. Ну а дальше, как прогнозировали ВСУ-шники, — Крым.

Слова «своих не бросаем» для меня не лозунг. Особенно когда видишь, как погибают боевые товарищи, а в постоянных обстрелах — мирные граждане, такие же, как и мы, русские. А еще… мне никогда не забыть шестнадцатилетнюю красавицу-соседку, ушедшую за хлебом и не вернувшуюся назад, осколком снаряда 155-мм натовской гаубицы ее перерубило пополам…

О наших потерях

— Войны без потерь не бывает. Солдаты гибнут, много раненых в результате артиллерийских обстрелов противника. Но не верьте, когда говорят о многотысячных потерях, этого нет. Приказ президента сократить воинские потери в войсках соблюдается четко. Прежде чем поднимать людей в атаку, идет разведка коптерами, затем по намеченным целям бьют артиллерия, авиация, «грады», «солцепеки», танки. Только потом идет пехота.

Почему продвигаемся вперед так медленно? Военная наука гласит: прежде чем наступать, позаботься о линии обороны. Недавний пример — город Красный лиман. Наши войска увлеклись наступлением, об обороне не подумали. В результате с боем, но отступили. Нацики же за шесть лет подготовились основательно: это и превращенные в укрепрайоны промышленные предприятия, и доты, дзоты, бронеколпаки, окопы в полный профиль, бетонированные, набитые оружием «муравейники». Выкурить их оттуда — ох как непросто. И потом, солдаты в ВСУ, в нацбатальонах не те, что были в 2014-м. Их основательно обучили и натаскали натовские инструкторы. Но все же мы идем вперед. Наше дело правое, Россия не может не победить.

О народном волеизъявлении

— В Донбассе Россию ждали, на нее надеялись. И когда объ-явили референдум, отправились голосовать, несмотря на интенсивные обстрелы. Я там был, видел, как Куйбышевский, Киевский районы Донецка обрабатывали снарядами и «градами». Но люди все же шли, пережидая обстрел в подъездах. В день референдума вернулся домой, а соседка — 80-летняя бабушка, увидев меня, не преминула похвалиться: «Я ж тильки с референдума»…

Я сам — россиянин, но когда в Кремле подписывался союзный договор, слезы навернулись от гордости: Донбасс вернулся назад, в Россию.

Нужна ли армии гуманитарка

— Гуманитарные конвои идут на Донбасс не первый год, помощь россиян никогда не была лишней. С удвоенной энергией люди стали собирать гуманитарку, когда началась спецоперация. Армия у нас снабжается в полной мере. Но казенное есть казенное. Вы не представляете, что значит на позиции раскрыть посылку из тыла. Любая вещь из нее пахнет домом, семьей. Вязаные перчатки, носки, белье, детский рисунок поддержат солдата морально. К тому же армия будет знать, что народ с ней. Думаю, нельзя останавливать порывы людей помочь.

С какого краю наша хата

— Иногда приходится слышать: зачем надо идти воевать с недругом куда-то, пусть, мол, придут поближе, вот тогда и… Только современная война другая. Можно, не приближаясь к противнику, уничтожить всю его инфраструктуру так, что и защищать нечего будет. Так уж лучше подальше от родных хуторов и станиц. А Донбасс мы потом восстановим.

Еще хочу сказать нашим ребятам: не надо бояться, что убьют, ранят… Всех не убьют, а сбежишь — как потом среди людей жить? Я давно воюю. Примеров истинного героизма видел множество. Взять, например, наших донбасских женщин. Медсестричку, которую дважды прострелил украинский снайпер, когда она из-под огня вытаскивала раненых. У дивчины в итоге удалили разорванную почку, а она — едва подлечилась, снова на передовую. А кто расскажет о женщинах мехводах БТРов и танков народной милиции? Воюют они не за выплаты боевых, а за право говорить на родном языке. И таких людей там много.

От автора

Разговаривали с полчаса, Валерий Николаевич торопился, ведь через пару дней он должен быть в части.

Такой вот Беликов: простой, сильный, надежный, мужественный. Напоследок Валерий сфотографировался с нами. Заодно посетовал на свое будущее — после присоединения части к Российской армии долго
его держать наверняка не будут, отправят за штат. Тогда, мол, и вернусь в Роговскую, буду спать, охотиться и рыбачить. После встречи осталось удивление и еще долго крутились в голове штампы вроде — «соль земли русской», «современный Маресьев», «человек из железа»…

— Врачи, кстати, после всех операций и когда я пошел на поправку, спрашивали, из чего я сделан. А я им: вы ж сами во мне ковырялись, знаете,— смеется Валерий.

С чего начинается Родина? Думаю, что в том числе и с таких людей, которые умеют держать удар и подниматься. Умеют в череде собственных бед не отчаиваться, не уходить в себя, не обижаться на весь мир. Им просто некогда — они борются за правду.

Напомним, ветеран боевых действий: идет спецоперация, и нам нельзя жить на два лагеря