По телеку уж который день показывали Олимпиаду. Прилипшая к экрану восьмилетняя Лялька по очереди хотела быть то гимнасткой, то синхронисткой, то Еленой Исинбаевой. Все зависело от того, кто соревновался на данном этапе. После опорных прыжков Лялька срочно потребовала от родителей «коня» для тренировок. Отец сказал, что его зарплаты не хватит даже на «козла» и посоветовал дочери заняться спортивной ходьбой. Лялька ткнула пальцем в телевизор, где на весь экран показывали ярко-салатовые кроссовки олимпийцев, и погрустневший папаша будущей чемпионки понял, что ходьбу ему тоже не потянуть. Плавание было отвергнуто из-за того, что бассейна в их станице отродясь не было. А купание в мутных водах местной речки, на берегу которой стояла химбаза, было чревато. От соревнований по художественной гимнастике в восторг пришла вся семья. Подражая чемпионкам, Лялька, многозначительно поглядывая на родителей, выписывала в воздухе восьмерки поясом от маминого плаща, словно гимнастической лентой. «Что мы, в самом деле, не купим ребенку обруч?», — решил папаша и стал для экономии средств оставлять себе от утреннего бутерброда с маслом только нижнюю часть. Мать заверила, что ради блестящего спортивного будущего дочери еще один год походит в старом пальто, закрыв дырку на рукаве декоративной латкой с олимпийской символикой. Определившись, семья была почти счастлива. Пока комментатор невзначай не озвучил стоимость усыпанных кристаллами Сваровски гимнастических купальников участниц олимпийского финала. Неискушенные в курсах валют взрослые попытались перевести десятки тысяч долларов в рубли, запутались в нулях и махнули на это дело рукой. Лялька, словно почуяв, что Ириной Караваевой ей не быть, разразилась громким плачем. «Мама-а-а, а что тако-о-о-е доллары?», — всхлипывая, спросила малышка, смутно понимая, что в них-то вся загвоздка на пути к рекордам. На следующий день транслировали соревнования по прыжкам в воду, но Лялька больше не проявляла к Олимпиаде никакого интереса. Сидела в уголке, рисовала в тетрадке. Родители довольно переглянулись: в семье растет талант! Действительно, к чему эти прыжки, толчки, винты, сальто — только здоровье губить? Их дочь, мечтали они, будет великим художником, станет писать пейзажи и натюрморты. …Поздним вечером родители осторожно высвободили из-под белокурой головки уснувшей девочки тетрадку. Бенджамин Франклин глядел на них с нарисованной на листочке стодолларовой купюры, как живой. «Пейзажи, натюрморты… Нет уж, только портреты!», — хитро улыбнулась сквозь сон Лялька. Теперь-то она точно знала, кем будет. Фельетончик {loadposition rek2} По телеку уж который день показывали Олимпиаду. Прилипшая к экрану восьмилетняя Лялька по очереди хотела быть то гимнасткой, то синхронисткой, то Еленой Исинбаевой. Все зависело от того, кто соревновался на данном этапе. После опорных прыжков Лялька срочно потребовала от родителей «коня» для тренировок. Отец сказал, что его зарплаты не хватит даже на «козла» и посоветовал дочери заняться спортивной ходьбой. Лялька ткнула пальцем в телевизор, где на весь экран показывали ярко-салатовые кроссовки олимпийцев, и погрустневший папаша будущей чемпионки понял, что ходьбу ему тоже не потянуть. Плавание было отвергнуто из-за того, что бассейна в их станице отродясь не было. А купание в мутных водах местной речки, на берегу которой стояла химбаза, было чревато. От соревнований по художественной гимнастике в восторг пришла вся семья. Подражая чемпионкам, Лялька, многозначительно поглядывая на родителей, выписывала в воздухе восьмерки поясом от маминого плаща, словно гимнастической лентой. «Что мы, в самом деле, не купим ребенку обруч?», — решил папаша и стал для экономии средств оставлять себе от утреннего бутерброда с маслом только нижнюю часть. Мать заверила, что ради блестящего спортивного будущего дочери еще один год походит в старом пальто, закрыв дырку на рукаве декоративной латкой с олимпийской символикой. Определившись, семья была почти счастлива. Пока комментатор невзначай не озвучил стоимость усыпанных кристаллами Сваровски гимнастических купальников участниц олимпийского финала. Неискушенные в курсах валют взрослые попытались перевести десятки тысяч долларов в рубли, запутались в нулях и махнули на это дело рукой. Лялька, словно почуяв, что Ириной Караваевой ей не быть, разразилась громким плачем. «Мама-а-а, а что тако-о-о-е доллары?», — всхлипывая, спросила малышка, смутно понимая, что в них-то вся загвоздка на пути к рекордам. На следующий день транслировали соревнования по прыжкам в воду, но Лялька больше не проявляла к Олимпиаде никакого интереса. Сидела в уголке, рисовала в тетрадке. Родители довольно переглянулись: в семье растет талант! Действительно, к чему эти прыжки, толчки, винты, сальто — только здоровье губить? Их дочь, мечтали они, будет великим художником, станет писать пейзажи и натюрморты. …Поздним вечером родители осторожно высвободили из-под белокурой головки уснувшей девочки тетрадку. Бенджамин Франклин глядел на них с нарисованной на листочке стодолларовой купюры, как живой. «Пейзажи, натюрморты… Нет уж, только портреты!», — хитро улыбнулась сквозь сон Лялька. Теперь-то она точно знала, кем будет. Фельетончик {loadposition rek2}