На память пришла одна старая восточная легенда. Древний правитель с завидной регулярностью отправлял за данью своих верных слуг, при этом каждый раз не забывая спрашивать у них, как реагирует на поборы народ. В основном ответ всегда был один: «Народ плачет, хан». Раз плачет, значит, есть о чем жалеть, логично рассуждал правитель и прика-зывал продолжать поборы. Но как-то в ответ он услышал неожиданное: везде, где только ни были слуги, их встречали песни и пляски, народ веселился. Хан тут же приказал прекратить собирать дань: когда вместо плача следует веселье, значит, взять уже явно нечего. Хотелось отметить один момент, который легенда или те, кто ее записал, почему-то не упомянули. Вовсе не забота о благе народа двигала ханом, он знал: возобнови попытки грабежа, и следующим шагом после песен будет бунт. История припасла для нас немало примеров народного возмущения. Как говорится, от каменного века, до наших дней. Но куда ни кинь, где ни копни — всюду был кто-то, кто явился кристаллизатором народного недовольства. Никогда и нигде вы не найдете примеров народного возмущения, так сказать, рожденных сами по себе, коллективным разумом. Чтобы он, вынесенный на гребне народного недовольства, стал еще и руководителем всего государства, для русской истории вообще несбыточно. Последний пример, В.И. Ленин, не в счет, ему просто фантастически повезло. А вот что делалось потом… Взять публикацию в «Знаменке» краеведа Александра Тараненко «Голодомор». Прочитайте, граждане! Вот уж поистине кладезь рукотворного ужаса и геноцида собственного народа. И что, кто-то возмущался, возглавил волну народного протеста? Дальше одиночных бунтов дело не пошло. Принцип «моя хата с краю» становится определяющим во всех сферах жизни. Мы молчим, когда нужны свидетели, предпочитаем не вмешиваться, когда обижают слабых, становимся прозрачными или слабоокрашенными в других ситуациях. Как сказал мой знакомый, невмешательство стало генетически невозможным, вытравлено из ДНК десятилетиями террора и издевательств. Лихие годы вроде миновали, пора бы подавленным генам выстроиться в правильную цепочку. Но мы все так же молчим, получая мизерную зарплату, молча напиваемся, когда несправедливо увольняют, освобождая место для своего родственника… Неужели все дело в вождях? Слова Владимира Высоцкого оказываются пророческими: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!».

На память пришла одна старая восточная легенда. Древний правитель с завидной регулярностью  отправлял за данью своих верных слуг, при этом каждый раз не забывая спрашивать у них, как реагирует на поборы народ. В основном ответ всегда был один: «Народ плачет, хан». Раз плачет, значит, есть о чем жалеть, логично рассуждал правитель и прика-зывал продолжать поборы. Но как-то в ответ он услышал неожиданное: везде, где только ни были слуги, их встречали песни и пляски, народ веселился. Хан тут же приказал прекратить собирать дань: когда вместо плача следует веселье, значит, взять уже явно нечего.
Хотелось отметить один момент, который легенда или те, кто ее записал, почему-то не упомянули. Вовсе не забота о благе народа двигала ханом, он знал: возобнови попытки грабежа, и следующим шагом после песен будет бунт.
История припасла для нас немало примеров народного возмущения. Как говорится, от каменного века, до наших дней. Но куда ни кинь, где ни копни — всюду был кто-то, кто явился кристаллизатором народного недовольства. Никогда и нигде вы не найдете примеров народного возмущения, так сказать, рожденных сами по себе, коллективным разумом.  Чтобы он, вынесенный на гребне народного недовольства, стал еще и руководителем всего государства, для русской истории вообще несбыточно. Последний пример, В.И. Ленин, не в счет, ему просто фантастически повезло. А вот что делалось потом…
Взять публикацию в «Знаменке» краеведа Александра Тараненко «Голодомор». Прочитайте, граждане! Вот уж поистине кладезь рукотворного ужаса и геноцида собственного народа. И что, кто-то возмущался, возглавил волну народного протеста? Дальше одиночных бунтов дело не пошло.
Принцип «моя хата с краю» становится определяющим во всех сферах жизни. Мы молчим, когда нужны свидетели, предпочитаем не вмешиваться, когда обижают слабых, становимся прозрачными или слабоокрашенными в других ситуациях. Как сказал мой знакомый, невмешательство стало генетически невозможным, вытравлено из ДНК десятилетиями террора и издевательств.
Лихие годы вроде миновали, пора бы подавленным генам выстроиться в правильную цепочку. Но мы все так же молчим, получая мизерную зарплату, молча напиваемся, когда несправедливо увольняют, освобождая место для своего родственника… Неужели все дело в вождях? Слова Владимира Высоцкого оказываются пророческими: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!».