Каждый день чувствовать дыхание смерти за спиной и идти туда, куда другие боятся. Для военного журналиста Владимира Снегирева это привычные будни. Лауреат премии Союза журналистов СССР, кавалер орденов Дружбы, Красной Звезды и «Знак Почета». Этот легендарный журналист более трех десятков лет ведет репортажи оттуда, где особенно жарко: Афганистан времен советского вторжения, Ирак периода «Бури в пустыне», Чечня 90-х, Ближний Восток 2000-х… Владимир Николаевич встретился со студентами Воронежского госуниверситета и рассказал о своей судьбе. Журналист очень волновался, поскольку давно не выступал на сцене. — Пишу я лучше, чем говорю, — улыбнулся Владимир Николаевич. Он часто бывает в горячих точках: Сирия, Ливия, Тунис, Египет, Израиль, Ирак, Чечня, Грузия, Абхазия… События, происходящие там, по его мнению, несомненно важны, так как они проецируются на нашу жизнь. Особое место в судьбе Владимира Снегирева занял Афганистан. — Это как подсесть на иглу. Однажды попав на войну, ты можешь не вернуться. Но если ты выживешь и поедешь туда во второй раз, то подсядешь как на наркотик, — делится он своими наблюдениями. Однажды в Афганистане Снегирев вместе с ирландским журналистом Рори Пеком оказался в руках ваххабитов. «Ты — русский, ваши убивали наших братьев и жен. Мы должны убить тебя», — сказал афганец. Спасло журналистов лишь то, что они были гостями, а гостей убивать нельзя. — Мы понимали, что, выходя из этого дома, перестаем быть гостями. Сто метров до машины… Холод по спине от осознания того, что вот-вот в тебя выстрелят. Но все обошлось, мы успели уехать, — вспоминает Снегирев. Человек, побывавший на войне, не выше других, он другой. Семья Владимира Николаевича давно привыкла к беспокойной жизни отца. Порой он может пропасть на долгое время. Но всегда возвращается. — Бог меня хранит. Моя жена это знает, — говорит он. Главной задачей любого журналиста Снегирев считает писать правду, особенно в военной журналистике, где постоянно оказывают давление. — В 89-м в Афганистан съехались газетные журналисты, ждавшие, что падет Кабул. В то время у меня был друг Джон Бертез. Мы налили виски, разговорились. Я хотел было написать о нашем интересном разговоре, но Джон меня оборвал, сказав, что говорит он сейчас одно, а завтра в газете напишет совсем другое. Я думал, у нас нет свободы печати, а у них есть. Ничего подобного! Бывают случаи, когда вообще лучше ничего не писать, не поджигать, как говорит он, спички. За один материал Снегирев до сих пор себя винит. В 1975-м он работал в отделе спорта «Комсомольской правды». Александр Мальцев, известный хоккеист того времени, сильно напивался и однажды опоздал на игру. Тогда Снегирев написал ему открытое письмо в газете, которое озаглавил так: «Ничего не случилось» (это была фраза хоккеиста в ответ на претензии). Сотни фанатов раскритиковали письмо, упрекая автора. По мнению Снегирева, универсальный журналист умеет делать все: пишет статьи, книги, диссертации. А если он еще и талантлив, он самый счастливый человек на свете. Журналист должен жить своей профессией, а не отсиживать с восьми до пяти. — Вы сейчас не до конца осознаете, насколько вам повезло. Я видел мир, которого никто никогда не видел! Вы можете иметь друзей по всему свету среди инженеров, шахтеров, бомжей, садовников… В его судьбе были и руководящие должности. Снегирев недолго работал в «Правде», был директором экспресс-газеты «Вояж и отдых», но всякий раз судьба избавляла его от поедания только белого хлеба: если жизнь кидает тебя из стороны в сторону, ты живешь в полной мере. Когда Снегирева спросили о вдохновении при написании последней книги, он невольно ухмыльнулся. — Такие вещи происходят сами собой. Если вы болеете своей профессией, если вы к тому же талантливы, вы обрастаете историями, эмоциями, мыслями и все это само собой выливается на бумагу. Когда меня объявляют на «Эхо Москвы»: «Владимир Снегирев: журналист, писатель…», я всегда останавливаю и поправляю: «Я не писатель, я журналист, пишущий книги». А когда Владимир Николаевич теряет вдохновение, он достает свой необычный блокнот. — Я жутко хитрый, поэтому на такие случаи веду дневник, записи для возможных книг. Когда нет вдохновения, бьет кризис, возьмешь блокнотик, издашь книжечку, — смеется он. — Самое главное — не впадать в апатию, не пить, не спать сутками, а лучше почитать какое-нибудь хорошее произведение. Студенты попросили Снегирева посоветовать, кого почитать из советских авторов. — Один из самых выдающихся журналистов — Ярослав Голованов. Темой номер один для него была космонавтика. Он написал массу книг, сценариев, очерков о Черноземье. А незадолго до своей кончины выпустил трехтомник дневников под названием «Заметки вашего современника». Это был удивительный человек. В Ярославе было самое главное для журналиста, чем я восхищался неустанно, — жажда жизни. Когда человек жаден до всего, он журналист. Голованова восхищали мелочи, он их неустанно изучал и жил полной жизнью. Дарья КОЛЕСОВА Каждый день чувствовать дыхание смерти за спиной и идти туда, куда другие боятся. Для военного журналиста Владимира Снегирева это привычные будни. Лауреат премии Союза журналистов СССР, кавалер орденов Дружбы, Красной Звезды и «Знак Почета». Этот легендарный журналист более трех десятков лет ведет репортажи оттуда, где особенно жарко: Афганистан времен советского вторжения, Ирак периода «Бури в пустыне», Чечня 90-х, Ближний Восток 2000-х… Владимир Николаевич встретился со студентами Воронежского госуниверситета и рассказал  о своей судьбе. Журналист очень волновался, поскольку давно не выступал на сцене. — Пишу я лучше, чем говорю, — улыбнулся Владимир Николаевич. Он часто бывает в горячих точках: Сирия, Ливия, Тунис, Египет, Израиль, Ирак, Чечня, Грузия, Абхазия… События, происходящие там, по его мнению, несомненно важны, так как они проецируются на нашу жизнь. Особое место в судьбе Владимира Снегирева занял Афганистан. — Это как подсесть на иглу. Однажды попав на войну, ты можешь не вернуться. Но если ты выживешь и поедешь туда во второй раз, то подсядешь как на наркотик, — делится он своими наблюдениями. Однажды в Афганистане Снегирев вместе с ирландским журналистом Рори Пеком оказался в руках ваххабитов. «Ты — русский, ваши убивали наших братьев и жен. Мы должны убить тебя», — сказал афганец. Спасло журналистов лишь то, что они были гостями, а гостей убивать нельзя. [[SAKURA{«type»:»thumb»,»id»:40413,»alt»:»»}]]— Мы понимали, что, выходя из этого дома, перестаем быть гостями. Сто метров до машины…  Холод по спине от осознания того, что вот-вот в тебя выстрелят. Но все обошлось, мы успели уехать, — вспоминает Снегирев. Человек, побывавший на войне, не выше других, он другой. Семья Владимира Николаевича давно привыкла к беспокойной жизни отца. Порой он может пропасть на долгое время. Но всегда возвращается. — Бог меня хранит. Моя жена это знает, — говорит он. Главной задачей любого журналиста Снегирев считает писать правду, особенно в военной журналистике, где постоянно оказывают давление. — В 89-м в Афганистан съехались газетные журналисты, ждавшие, что падет Кабул. В то время у меня был друг Джон Бертез. Мы налили виски, разговорились. Я хотел было написать о нашем интересном разговоре, но Джон меня оборвал, сказав, что говорит он сейчас одно, а завтра в газете напишет совсем другое. Я думал, у нас нет свободы печати, а у них есть. Ничего подобного! Бывают случаи, когда вообще лучше ничего не писать, не поджигать, как говорит он, спички. За один материал Снегирев до сих пор себя винит. В 1975-м он работал в отделе спорта «Комсомольской правды». Александр Мальцев, известный хоккеист того времени, сильно напивался и однажды опоздал на игру. Тогда Снегирев написал ему открытое письмо в газете, которое озаглавил так: «Ничего не случилось» (это была фраза хоккеиста в ответ на претензии). Сотни фанатов раскритиковали письмо, упрекая автора. По мнению Снегирева, универсальный журналист умеет делать все: пишет статьи, книги, диссертации. А если он еще и талантлив, он самый счастливый человек на свете. Журналист должен жить своей профессией, а не отсиживать с восьми до пяти. — Вы сейчас не до конца осознаете, насколько вам повезло. Я видел мир, которого никто никогда не видел! Вы можете иметь друзей по всему свету среди инженеров, шахтеров, бомжей, садовников…   В его судьбе были и руководящие должности. Снегирев недолго работал в «Правде», был директором экспресс-газеты «Вояж и отдых», но всякий раз судьба избавляла его от поедания только белого хлеба:  если жизнь кидает тебя из стороны в сторону, ты живешь в полной мере. Когда Снегирева спросили о вдохновении при написании последней книги, он невольно ухмыльнулся. — Такие вещи происходят сами собой. Если вы болеете своей профессией, если вы к тому же талантливы, вы обрастаете историями, эмоциями, мыслями и все это само собой выливается на бумагу. Когда меня объявляют на «Эхо Москвы»: «Владимир Снегирев: журналист, писатель…», я всегда останавливаю и поправляю: «Я не писатель, я журналист, пишущий книги». А когда Владимир Николаевич теряет вдохновение, он достает свой необычный блокнот. — Я жутко хитрый, поэтому на такие случаи веду дневник, записи для возможных книг. Когда нет вдохновения, бьет кризис, возьмешь блокнотик, издашь книжечку, — смеется он. — Самое главное — не впадать в апатию, не пить, не спать сутками, а лучше почитать какое-нибудь хорошее произведение. Студенты попросили Снегирева посоветовать, кого почитать из советских авторов. — Один из самых выдающихся журналистов — Ярослав Голованов. Темой номер один для него была космонавтика. Он написал массу книг, сценариев, очерков о Черноземье. А незадолго до своей кончины выпустил трехтомник дневников под названием «Заметки вашего современника». Это был удивительный человек. В Ярославе было самое главное для журналиста, чем я восхищался неустанно, — жажда жизни. Когда человек жаден до всего, он журналист. Голованова восхищали мелочи, он их неустанно изучал и жил полной жизнью. Дарья КОЛЕСОВА