Стоматологи шутят: «Улыбка на сорок пять процентов состоит из зубов». А зубные техники скромно умалчивают, какой процент приходится на их ювелирную работу, чтобы эта улыбка засияла.

Это помещение напоминает, скорее, небольшой производственный цех, состоящий из нескольких комнат, в которых серьезные люди что-то замешивают, заливают, варят и сваривают, шлифуют, полируют… Впрочем, никакого секрета нет — это зуботехническая лаборатория Тимашевской ЦРБ.

А работают в ней зубные техники. На сегодняшний день всего пять человек, да еще двое в отделениях в Медведовской и Роговской на базе местных участковых больниц. Помногу лет каждый день они приходят в эти стены, чтобы творить красоту. Скажете, про красоту — это преувеличение? А вот и нет. Каждый, кому делали мосты и мостики, протезы, коронки, штифты и кто переживал — а как они будут смотреться, удобно ли будет носить, жевать, не стыдно ли улыбаться, — поднимут «за» обе руки.

Зубной техник непосредственно с пациентами не встречается и не общается. Последние, как правило, знают врача и непременно хотят попасть к лучшему. А работу человека «за кадром» оценивают позже.

— Тандем «стоматолог-зубной техник» сложился издавна, — говорит старший техник Светлана Зайцева, — раньше за каждым врачом были закреплены два техника, сейчас этого нет. Конвейера тоже нет — один отливает, другой варит, третий полирует — и это правильно, а то ведь и концов не найдешь в случае чего. Над каждым изделием работает один человек. Из отделения стоматологии поступает бокс с заказами-слепками, разбирают их все, кто свободен. На руках чаще всего по несколько заказов, словом, работы хватает.

Процесс начинается у врача в кабинете. Все, кому приходилось проходить эту процедуру, помнят, что раньше стоматолог снимал слепки с зубов пациента с помощью гипса, что было не очень удобно в работе для врача и неприятно для пациента. Про гипс давно забыли, врач использует специальную слепочную массу. Слепки снимают, чтобы затем из гипса отлить по ним точную копию челюстей или отдельных зубов.

Когда человек полностью санирован, уточняет Светлана Вартановна, врач выбирает конструкцию — съемную или несъемную, подготавливает человека к протезированию. Сейчас протезы, по ее словам, «омолодились». Раньше в 50 лет для человека это была трагедия — съемный протез, а сейчас почему-то у многих и в 40 лет.

Описывать процесс изготовления протеза дело для журналиста — неспециалиста — бесполезное. Но смотреть на процесс и слушать — интересно. Модель техник отливает из специального твердого тугоплавкого зуботехнического воска, и уже на ней отрабатывает мельчайшие детали — это залог комфорта для того, кто будет носить протез. Не последнее дело — художественный вкус мастера, что особенно важно для формирования передней части изделия.

То, что в их работе есть творческая составляющая, не вызывает сомнений, ведь изделие-то штучное, моделируется вручную. Асы в своем деле — Павел Никифориди, Гиго Сарксян, Олег Вахидов, Вадим Дедюрин.

Вадим Александрович считается в коллективе самым молодым сотрудником. Ровно 19 лет назад, 22 июля, выпускник Гомельского училища, сам из Медведовской, переступил порог лаборатории.

— Рабочее место техника должно быть максимально удобным, — рассказывает он. — Вот это специальный эргономичный стол со всеми приспособлениями, на нем нет ничего лишнего, что помешало бы работе, инструменты, материалы разложены по ящичкам и полочкам. Немаловажно в нашей работе хорошее освещение. Вот под рукой шлифмотор с разными насадками и микромотор для более тонкой работы.

На весь процесс — от снятия слепка и до установки протеза — уходит две-три недели. Бесплатное льготное протезирование — для ветеранов труда, репрессированных, тыловиков.