В далеком 1944 году вместе с миллионом семнадцатилетних пареньков, которых Родина призвала в ряды Красной Армии, ушел из родительского дома и Илья Кива — ныне 93-летний житель хутора Мирный Дербентского поселения Тимашевского района. Это был последний военный резерв, который страна приберегала для Победы. До нее было всего нескольких месяцев, но вернуться домой этим солдатам было суждено только через семь лет.

Год призыва 41-й

— В армии я с 1944-го, но в военном билете годом призыва у меня стоит 1941-й, хотя мне в ту пору и 15-ти не было. Получилось как. Через мою родную станицу Старовеличковскую проходило конное подразделение и какой-то лихой командир взял нас пацанов на слабо. Мол, хотите Родине послужить? Едем с нами. Вот прям сейчас! Будете у нас коневодами.

Вот мы с товарищем Колей Бельским и пошли, с нами еще один наш станичный парнишка увязался. Дома, правда, никому не сказали, ушли втроем тихо, как вода в песок, — вспоминает ветеран.

Только служить им, по его словам, пришлось не долго: документы им оформили, на довольствие поставили, коней подшефных выделили. Но вскоре в часть приехал начальник с большими «шпалами» на петлицах и сказал: «Что за детский сад. Отправляйте пацанов туда, откуда взяли». Илью с товарищами отвезли на Тихорецкую и своим ходом отправили домой. А в выправленных тогда документах так и остался год призыва лето 1941 года.

Шнапс с особым вкусом

Когда в Старовеличковскую пришли оккупанты, то здешняя молодежь им организованного сопротивления вроде краснодонской «Молодой гвардии», не оказывала. Так, вспоминает Кива, шкодили по мелочам. То патроны с подводы стянут, то ящик с толом, то сено подпалят. Взрывчатку, например, стащили, потому что не знали как выглядят толовые шашки, думали — мыло.

Но в январе 1943-го с Ильей произошел случай, о котором он потом никому не рассказывал долгих 50 лет. Случилось вот что. Бабушка в канун Рождества сходила в церковь, принесла бутылку со святой водой, которую оставила на окне. Их хата была крайней в станице, поэтому к ним часто забегали погреться немцы, сопровождавшие обозные подводы, которые были не прочь заодно разжиться спиртным. Илья в этот морозный день сидевший дома несколько раз видел, как совали нос в стоящую бутылку ездовые и, с пренебрежительным «Фу …вассер», возвращали ее на место.

Илья вспомнил, что накануне заглядывал к тетке и видел как племянники гоняли по коробочке шарик «живого серебра» — ртути. Тетка шарик у них отобрала, отдала Илье и строго наказала отнести эту «заразу» подальше на пустырь и выкинуть в ямы. Парнишка наказ не выполнил, а шарик слил в бутылочку, которую спрятал под стрехой сарая… В тот час у него возникла идея подменить святую воду на окне на самогон с сюрпризом… Вскоре в хату влетели два замерших фрица и сразу увидели бутылку. «Шнапс!» — радостно завопил один и, подхватив самогон, оба рванули, как выяснилось  позже, «соображать на троих» к станичному полицаю по фамилии Василенко.

Наутро до Ильи дошли слухи, что отравились два немца и полицай. Один из гитлеровцев умер сразу, другой, рассказывали, ослеп. Опасаясь, как бы немец не вспомнил, где они взяли бутылку, Илья рванул из дома в бригаду, которая располагалась километрах в 12-ти от станицы. Но и второй немец долго не прожил.

… Полицая на кладбище похоронили родственники, немцев — во дворе школы, где располагалась их казарма.

— Говорят всех преступников тянет потом к могилам своих жертв. Я же, наоборот, старался к ним не приближаться. О содеянном не рассказывал никому ни тогда, ни потом. Родителям — потому что они верующие, и такое душегубство накануне святого праздника не одобрили бы. Другим — потому что могло дойти до родственников полицая Василенко. А те нашли бы возможность отомстить семье… Вот так я и внес собственный вклад в освобождение Кубани,— рассказывает Илья Кива.

Семь лет в строю

В Красную Армию Илью Николаевича призвали в ноябре 1944-го, когда он учился в 9-м классе. В Усть-Лабинске в 61-ом учебно-стрелковом полку изучали знаменитую «сорокопятку», которую еще, вспоминает ветеран, называли «прощай Родина», а позже — гаубицу ЗИС-3. Уже командиром орудия 20 мая он, как и весь выпуск учебки должен был отправиться на фронт, но 8 мая узнали — Победа!

Вскоре молодых солдат загрузили в «телятники» и отправили, как оказалось в Иран, менять советский контингент войск в этой стране. Только вот, рассказывает Илья Николаевич, пробыли в Иране не долго. По условиям договора, наши войска через 9 месяцев после победы должны были покинуть страну. Артиллеристам приказали двигаться своим ходом на машинах и повозках к границе, а Илью Киву и еще некоторых бойцов оставили в Тавризе охранять арсенал с боеприпасами и оружием.

—  Когда войска ушли, на арсенал было совершено нападение. Его успешно отбили, но я получил ранение в плечо и был отправлен в госпиталь. Уже через 10 дней стал проситься назад в часть, только врачи не отпускали, боялись осложнений. Но я оттуда считай сбежал, так боялся отстать от своих. Как результат: от части не отстал, но вот рана серьезно загноилась. Вылечил меня наш конский доктор-ветеринар, — вспоминает Кива.

После Ирана часть младшего сержанта Кивы отправилась служить в Армению, затем в Азербайджан еще на 6 лет. Служили по-настоящему: с учениями, боевыми тревогами, нарядами. Но в свободное время солдатам деть себя, вспоминает Илья Николаевич, было некуда. Об этом он сказал в своем выступлении на полковом комсомольском собрании и вскоре получил все о чем просил: книги, гармошку, гитару и настольные игры, радиоприемник, а заодно был поставлен заведовать всем этим хозяйством.

— Развернулись мы хорошо. Вскоре у нас появилась самодеятельность, сами ставили сатирические короткие пьесы, спектакли. У меня открылся режиссерский и артистический талант, в одной из постановок пришлось даже старуху сыграть, причем, по отзывам сослуживцев — весьма реалистично. И, как оказалось в последствии, весь этот опыт армейской самодеятельности очень пригодился мне в мирной жизни, — рассказывает Кива.

Мирная жизнь в хуторе Мирном

После демобилизации в 1951 году Илья Николаевич вместе с женой Натальей обосновались в Тимашевском районе. Киву поставили заведовать избой-читальней в хуторе Казачьем, позже были 27 лет в должности заведующего Казачье-Кирпильским сельским клубом, что был когда-то центром культурной жизни в хуторе. Когда клуба не стало, еще 9 лет Кива разносил почту по Мирному.

— Никакой работы сызмала не боялся. Ко всему приучен, с девяти лет в колхозе родителям помогал. Мне, главное, чтобы на людях и для людей было, — делится ветеран.

И сейчас, рассказывают, несмотря на годы, Кива не часто сидит без дела на завалинке. Сажает на огороде картошку, кукурузу, пасет любимых курочек.

—  Когда  построил дом, посадил сад, вырастил трех деток, есть внуки  и правнуки… И люди помнят, в гости захаживают, не оставляют меня, старика, без внимания, а, значит, и жизнь не зря прожита, — считает Илья Кива.

Все публикации о жителях Тимашевского района — здесь

Как отметили День Победы 2021 — здесь