Продолжаем публиковать путевые заметки Татьяны Погореловой, заслуженного журналиста Кубани. Путешествие по Крыму. Начало здесь

О ПОЛЬЗЕ ЧТЕНИЯ ЭТИКЕТОК. Одно из крымских открытий-разочарований — коньяк «Коктебель» делают не в Коктебеле, а в столице полуострова Симферополе на улице Узловой. Об этом, вздыхая, сообщил проводник по заводу марочных вин в Коктебеле, виноградники которого простираются на многие сотни гектаров окрест. Ну а внимательные граждане, читающие написанное мелким шрифтом на бутылочной этикетке, знали об этом давно. Почему так произошло, не нашего ума дело: банкротство, торги, смена владельцев. В общем, как-то так… Но нынешнему заводу марочных вин «Коктебель» есть что предъявить на суд профессионалов и потребителя.

Здесь под горячим крымским солнцем греются 4500 бочек будущей мадеры, или 1 миллион литров! Легендарное вино, почти что случайно изобретенное португальскими мореходами, пахнет орешком, сухофруктами, увяленным солнцем (выражение коренных крымчан) и… осенью.

Легенда о мадере. Некий португальский торговец отправил на паруснике партию вина в Индию. От острова Мадейра, где был собран виноград и сделано вино, до полуострова Индостан путь дальний: обогнуть Африку, дважды пересечь экватор и еще плыть и плыть. Бочки с вином стояли на открытой палубе под палящим солнцем. По каким-то причинам вино не удалось реализовать и его пришлось везти назад. 50-градусная длительная жара, качка-болтанка в море сделали свое дело. Когда расстроенный хозяин, будучи уверенным, что вино превратилось в уксус, вскрыл бочку, в нос ему ударил тот самый орехово-карамельный аромат. Вино приобрело совершенно фантастический цвет и было довольно пьяненьким…

Производство мадеры затратно. Представьте, 4,5 тысячи огромных дубовых бочек лежат сначала в солярии, а потом во дворе под открытым небом в течение 4—5 лет, им создают те самые заветные 45—50 градусов жары, качку и еще какие-то свои условия, о которых нам не сообщают. Мадера зреет, зреет, теряя треть своего первоначального объема. Понятное дело, такое вино не может стоить дешево.

Чтобы не забывать свои корни и знать, каковы настоящие вина, на этом заводе в 1972 году легендарный российский винодел Феликс Периклович Феодосиди основал винотеку «Коктебель». Расположена она в глубине тоннелей, построенных в горе метростроевцами, — ни дать-ни взять метро, только без гранита и мрамора. Винотека закрыта на замок, но сквозь ажурную решетку можно видеть глубокие ниши с рядами бутылок. Сюда закладывают лучшие вина, отсюда берут вино для участия в международных конкурсах, здесь проводят свои дегустации виноделы-профессионалы. Каждая бутылка на вес золота.

Наша справка. Феликсу Феодосиди в этом году исполнилось 88 лет, и он исправно ходит на работу. Считается знаменитейшим виноделом в Европе из ныне живущих. Заводчане сравнивают Перикловича с мадерой: такой же крепкий, царственный и мудрый.

ЧЕРНОМОРСКИЙ ТРАСС, он же ЧЕРНОМОРИТ, он же ПУЦЦОЛАН. Очаровательные зеленые камни лежат на моем журнальном столике. Не устаю любоваться их необычным оттенком и гладить прохладную поверхность. Они — дети Кара-Дага, действующего 170 миллиогов лет назад вулкана, выплюнувшего наверх вместе с магмой много чего интересного. В окрестностях Черной горы на пляжах до сих пор можно найти, если очень постараться, сердолики и аметисты, ониксы и неповторимого рисунка агаты с опалами, а местная яшма может посоперничать с уральской, и не факт, что проиграет. С Черной горой связано много баек и легенд. И чудище морское там обитает, и что-то внутри и сбоку горы воет-подвывает, и Георгий Победоносец именно здесь змия побивал… В романе о шестидесятниках Василия Аксенова «Таинственная страсть» есть эпизод об опасной попытке смельчаков обогнуть вплавь Кара-Даг. Чудом остались живы.

Но вернемся к моим зеленым камешкам. Это черноморский трасс, продукт извержения вулкана, в Италии, в окрестностях Везувия, его называли пуццоланом и добывали в промышленных масштабах. Дело в том что трасс служит добавкой при изготовлении особо прочных цементов, в советское время его вагонами вывозили в Новороссийск. А древние греки делали из него мельничные жернова.

Хорошо, что Кара-Даг в конце 70-х годов объявили заповедником и прекратили всякие разработки. Иначе бы растащили. Как растаскивают ежегодно знаменитый холм в Афинах, и власти города ежегодно подсыпают туда тонны камней. Туристы наивно полагают, что увозят с собой те самые древние камни, по которым ходила богиня Афина…

ДВОРЕЦ У ДОРОГИ. Где-то южнее Симферополя с трассы виден чудесный замок в готическом стиле (на самом деле псевдоготическом, как утверждают знатоки). Это дачный дом семейства Кесслеров-Ферсманов. Эти фамилии хорошо известны в Крыму: Кесслеровский лес, село Ферсманово, музей Ферсмана. Это народная память и благодарность за сделанное для страны. В России на умных и практичных немцев была мода и большой спрос, их приглашали строить, воевать, двигать науку. Федор Карлович Кесслер был одним из них. Начав лесничим в глубинке, поднялся до профессора и ректора Императорского Санкт-Петербургского университета. Его дети Карл и Эдуард продолжали укреплять обретенную Отчизну. Первый стал ученым-зоологом, второй — генералом, военным строителем. Именно он во время Кавказской войны доставил имама Шамиля к императору Александру II, что сыграло роль катализатора при установлении мира на южных границах империи. Дачу эту строили уже дети Эдуарда. Это был своего рода дом науки, где была оборудована минералогическая лаборатория, имелись телескоп и приборы для метеонаблюдений. Сын Александр создал первую метеостанцию в Крыму, результатами его наблюдений до сих пользуются метеорологи. А дочь Мария просто вышла замуж и родила будущего советского академика Александра Ферсмана, выдающегося минеролога и геохимика. Ребенком он часто гостил у родни на этой даче, лазал по горам и собирал камни, которые требовательный дядя заставлял описывать и опознавать по справочникам. После революции дом национализировали, в нем в разное время располагались школа, детский дом. Постройка стремительно ветшала. Еще при Украине развалины купил московский предприниматель Илья Голенко и долго его восстанавливал. Как утверждает экскурсовод, настоящее имя владельца не разглашается, но на просторах Сети несдержанные языки упоминают актера Дмитрия Дюжева. И слава Богу. В Крыму много заброшенных усадеб, и если найдутся желающие их восстановить, то кому от этого будет плохо?!

КРЫМСКИЕ КОТЫ. В Гурзуфе на пути к чеховской даче внимательный глаз обязательно заметит памятник кошке на старой кирпичной кладке.

Кошачьи — непременные участники ваших пеших экскурсий по Никитскому ботаническому саду, по территории дворцов и парков. Ухоженные и яркие, они практически везде держат марку, лишь изредка позволяя себе подойти близко к гостю. Только раз в Никите трехлапый наглец не давал проходу, ловко лавируя между ногами, попутно принюхиваясь и голося. Крымчане любят своих котов, для них они такая же константа, как море, горы, ЮБК (южный берег Крыма). Мягкая зима и сердобольные гости помогают выживать тем, кто не имеет постоянного дома. А уж те, кто имеет своего хозяина, особенно хороши и дородны.

Крым не перестает удивлять и радовать.

— А сколько еще артефактов внутри полуострова, мало раскрученных и редко упоминаемых в масс-медиа! — сказала экскурсовод, прощаясь с нами в Старом Крыму. Название-то какое! А ведь мы проездом, бегом-бегом… А надо бы остановиться, побродить…

Татьяна ПОГОРЕЛОВА.