Продолжение второго сезона инстасериала о жизни нашего спецкора в Нью-Джерси Кейт Фитцджеральд, она же Екатерина Горобцова. Для тех кто только пришел на наш сайт начало здесь
Почувствуйте разницу
Мы сразу хотели вторую лялю, чтобы им было веселее вместе. Ну как мы — я хотела, а Эрик был не против. Он вообще ни одного ребенка у женщин не просил, но получил пятерых. Идеи фикс забеременеть прямо здесь и прямо сейчас во второй раз не было. Мы положились на судьбу. Я долго кормила грудью, поэтому разница в возрасте у детей получилась не слишком маленькой, но и не большой. Я помню день, когда мы узнали эту чудесную новость, и я сразу стала считать, что у меня уже есть двое детей.
Так интересно, всю первую беременность я не могла поверить, что стану мамой. Хотелось, чтобы живот стал вдруг прозрачным и я смогла убедиться на все сто процентов и посмотреть, какая она, моя дочка. И даже когда Кейтлин появилась на свет, ее первые месяцы я не верила своим глазам! А во второй раз вместе с проявившейся второй полоской на тесте я считала себя счастливой мамой двоих деток. Токсикоза во второй раз не было, но гормоны по-прежнему играли со мной жестко. Вот не знаю, кто как, но, по моим ощущениям, внутри я сама, без каких-то специальных тестов, легко могла определить пол ребенка. Да и людям со стороны это видно было тоже. Не по форме живота, нет. А по тому, как веду себя. «Такая противная стала, такими противными могут быть только девчонки», — говорила мне подруга Валя. Я стала очень обидчивой и ранимой, легко могла расплакаться по поводу и без. Но себе казалась удивительно красивой. И неправда, что девочки отбирают красоту. Вот во второй раз меня всю обсыпало прыщами, а после родов волосы полезли так, что я не уверена, что это вообще все мои волосы, у меня их столько отродясь не было. А в первую беременность я чувствовала себя самой-самой, волосы даже после остались копной, а кожа чудесной. Я уверенно всем заявляла, что моей красоты хватит на нас двоих. Смотрела на себя в зеркало и обалдевала.
И надо было Эрику в этот момент пошутить, что мой живот стал как у нашего дяди Фредди. Все. Я пошла спать, закусив губу до подбородка. Нет, до самой шеи закусила. А с утра просто весь день ревела. Эрик уже не знал, что со мной делать. И тогда у нас родилась традиция, права я или нет, просто сажай меня на коленки, обнимай и целуй. Потому что сама я не успокоюсь, сама я могу себя только еще больше накрутить, мне в этот момент вообще никакие слова не нужны, мне просто, как маленькой девочке, хочется на ручки…
Во вторую беременность я такой обидчивой не была, сама могла кого хочешь обидеть, сказать резкое слово, накричать без повода, в общем — я была очень грозной, как пацан. Близилось получение моих документов, после долгого заточения в Штатах я уже строила далеко идущие планы своих путешествий. Но даже если бы не случилась пандемия, с Кайлом мы бы все равно сидели дома, он у нас не путешественник пока. Даже не представляла, что дети могут быть настолько разными. Как сказала подружка, а ты что, близнеца ждала?
Пока, Гладстон!
Несмотря на то что я очень люблю свой дом, переезд дался мне нелегко. Ведь переезжали мы не просто на другую улицу, а в совершенно другой район. Это означало, что теперь мы будем пользоваться другими магазинами, ездить другими дорогами, посещать другие парки, детские площадки, фермы, рынки и т. п. Все то, к чему я только-только успела привыкнуть, вдруг поменялось и стало иным. Совсем недавно я стала самостоятельной и уже могла довезти себя до зубного, за продуктами и обновками, на стрижку и за воздушными шарами для праздников. Наш маленький городок Гладстон я очень любила, а больше всего была влюблена в его улочки с тротуарами. Их я исходила вдоль и поперек с собакой во время своей первой беременности. Пешком я могла дойти на почту, подстричь песика, купить сэндвич на ланч или пиццу на ужин, а также молоко для кофе, газировку для Эрика и какой-нибудь десерт для меня. Хлеба, конечно, толкового прямо за углом не было. Но в пиццерии мы как-то брали тесто, чтобы испечь домашний хачапури. Да и русские магазины были, хотя и далековато, но не настолько, как сейчас. Мы могли прогуляться пешком в пару ресторанов и кафе. А самый любимый маршрут был в Либерти парк с прудом, лебедями и уточками всего в пяти минутах от дома. В пяти! И самое главное — там была небольшая детская площадка, на которой всегда играли дети! Этот парк был чудесен во все времена года. А сейчас у нас свой парк…
В этом есть свои плюсы, когда хочется уединиться, и минусы, когда хочется увидеть людей, а их нет… Но вообще американцы очень любят свое личное пространство. А из нашего окна раньше работа Эрика была видна. И я знала всех его сотрудников, они громко здоровались, когда я проходила мимо. А работники кафе стучали в окно, когда я гуляла с коляской, чтобы остановилась и показала им, как изменилась малышка. Работница почты тоже узнавала меня, когда я приходила что-то отправить. Такой вот был там милый междусобойчик. Но купить дом даже маленькой мечты в том районе не представлялось возможным. Что-то вполовину меньше стоило бы в два раза больше. Когда все наше имущество уместилось в двух грузовиках, дом уже казался бездушным. Ведь, действительно, свойскость жилищу придают ваш интерьер и уют, который вы в нем создаете. Я ведь была позже и в том районе, и рядом с тем домом, который уже не имел ничего общего с нами. Но улицы и парк по-прежнему хранят воспоминания о моей первой беременности и первого года жизни Кейтлин…
Тыквенный октябрь
Если осень — то октябрь. Если зима — то декабрь. Если весна — то май. Если лето — то с мая по сентябрь. Дайте мне такой погодный календарь!
Сезоны в Нью-Джерси практически одинаковые с моим родным Краснодарским краем. Ну, может, чуть-чуть попрохладнее из-за того, что мы живем на севере штата. Но краски, которыми нарисована природа, другие. Потому что флора другая. Деревья здесь цветут по-другому и по-другому сбрасывают свою листву. Осенний экватор — октябрь — всегда ждешь с нетерпением. Тыквенные маффины, пироги, пончики и латте. Даже чизкейк в октябре из тыквы! Тыква в этом месяце королева! Тыквенные поля на фермах, куда ты трясешься по-старинке в телеге и выбираешь там ярко оранжевые пухлые кругляши, везешь их домой и вырезаешь из них смешные рожицы. «Как? Внутренности выбрасываем и даже кашу не сварим?» — было моей первой возмущенной реакцией. Но варить кашу без мамы лень, да и кто ее, кроме меня, будет лопать. Сено, аккуратно упакованное в массивные кирпичики, которое тоже тащишь домой в паре с кукурузными снопами. Укладываешь сено на ступеньки, привязываешь снопы к колоннам, и заходить домой с улицы уже не так скучно. Соседские дома придурковато украшены паутиной и чудовищами. А у тебя цветут в уличных горшках пушистые хризантемы. Желтые, фиолетовые, оранжевые, бордовые… И ты никогда не поставишь во двор скелет, потому что боишься его в потемках. Сезон ужастиков по ТВ, которые судорожно пролистываешь в поисках своих любимых комедий. Кукурузные лабиринты с картой, но ты в них все равно теряешься и со злости прокладываешь свою дорогу прямо через некошеную кукурузу. Дождь, такой романтичный и теплый, мелкими капельками ласкает твой вздернутый нос, жадно вдыхающий влажный древесный аромат этой совершенной, до конца еще не опавшей осени…
Домашняя фотостудия
Если я вдруг захотела бы фотосессию на стороне, Эрик отнесся бы к этому как к измене. Как-то я даже выиграла бесплатную фотосессию в конкурсе (кстати, использовала его фотоработу и выиграла). И что вы думаете? Он нашел тысячу отмазок, чтобы меня на эту фотосессию не везти: «Зачем тебе фотосессия, я что, тебя сфоткать не смогу?». Ну, как бы мы должны вместе на фото иногда быть. Но он предпочитает свою аппаратуру, и на этот случай тоже. А сейчас будет сказ о том, как в нашем подвале появилась домашняя фотостудия.
Профессия Эрика творческая — графический дизайнер, он делает рекламу для фармацевтических компаний. Вот какого мужа притянула дочь фармацевта (мама Кати — фармацевт, ред.). В Америке в фарму вливают огромные деньги. Лекарства здесь значительно дороже, потому что в цену вложено их недешевое продвижение на рынке. Реклама — двигатель всего, и всем это известно. Еще Эрик профессионально фотографирует и для рекламы в работе может использовать свои снимки. Как-то даже шабашил на свадьбах. И, конечно, он сам хотел быть автором моих беременных фотоснимков. И даже придумал, какие они должны быть, ему для этого только каких-то особенных ламп не хватало, я в фототехнике мало что смыслю. Но если чего-то очень хочешь, то Вселенная тебе помогает, как известно.
Хозяин дома, в котором мы раньше жили, владел еще офисными зданиями, где работал Эрик, и вообще половиной домов в окрестностях. Такая работа мечты — каждый месяц получать ренту с недвижимости. Но и там свои подводные камни есть. Квартиранты ведь не всегда добропорядочные. И вот один из таких сначала долго не платил, а потом смылся и даже вещей всех с собой не прихватил. Этими вещами как раз и оказались штативы, лампы, полотно для бэкграунда, я уж и не знаю, как эти все фотоштуки называются, но получил их Эрик от хозяина нашего дома за очень выгодную цену. Тот в скорости распродавал оставленные квартирантом вещи, чтобы как-то покрыть расходы за пропавшую аренду. В нашем старом доме места для фотостудии не было, но у коллеги Эрика видеографа-фрилансера был свой офис, где мы и оборудовали фотостудию, в которой я стала первой моделью. Эрик сам придумывал фотоидеи и воплощал их на мне, а если на них были мы вдвоем, то тыщу раз проверял свет и постановку камеры, а потом давал ее в руки своему коллеге, как живому штативу, и он нас фоткал. Когда мы переехали, то разместили фотоимущество в нашем подвальчике.
Кейт ФИТЦДЖЕРАЛЬД.
Продолжение следует.
