В подготовке материалов о новых станичниках нашего района, поводом для смены места жительства которых стали военные действия, журналисты «Знаменки» общались с абсолютно разными по роду занятий, уровню жизни и мировоззрению людьми. Общее у всех одно — война заставила переоценить ценности.

Об этом мы говорили с Виталием и Людмилой Новокрещеновыми. Виталий — водитель дальнобойщик, Людмила — финансист, дочь Александра — студентка медицинского института, маленькая Машенька, появившаяся на свет в январе этого года — объект безусловной любви. Мама Лариса Николаевна — пенсионерка. Членами семьи являются также алабай Дархан, эпаньол бретоны Гуччи и Азия, да трехцветная кошка Ася. Все они — из Донецка, где на протяжении многих лет реальностью была война. По соображениям этики на этот раз мы обошлись без фотосессии, беседу иллюстрируют фото родного города из их личного архива. Из Донецка уезжали массово, инфраструктура разваливалась.

— Рандомные обстрелы, — вспоминает Людмила, — методично превращали город в развалины. Однако после каждой бомбежки на улицы выходили сотрудники коммунальных служб и по возможности расчищали руины. Если снаряд попадал в места скопления людей, в первую очередь увозили тела погибших. Но прохожие потом долго обходили участки, где когда-то лежали убитые земляки.

Жизнь вопреки всему продолжалась, учителя проводили уроки, врачи принимали больных, даже газоны были летом подстрижены.

— Не отчаиваться, не очерстветь душой, — перечисляет Людмила свой список самых важных дел, — а также обеспечивать быт своей семье. Насосные станции города были перебиты, добыча воды превращалась в рисковый квест. Мой день начинался с обзвона друзей, выяснить, у кого течет из крана не черная и пригодная для использования вода, и быстро-быстро туда поехать. Или если вода была у меня, то ко мне приезжали знакомые.

На всех Новокрещеновых в сутки требовалось примерно три десятка 5-литровых емкостей воды, их Людмила грузила в машину сама.

— Первоочередно купали Машеньку, после нее в этой воде мылись все остальные члены семьи, — говорит Людмила, — и тогда же я осознала, насколько важны элементарные бытовые мелочи, о которых в обычных условиях и не задумываешься.

Открывала плательный шкаф и сама себя спрашивала: для чего мне столько одежды, если за окном не видно конца войны? Продукты в магазинах доставлялись с перебоями, слово «достать» из советского лексикона снова вошло в обиход. А также научились по дальности боя орудий определять его происхождение.

— На внезапные звуки у нас у всех реакция одна — замереть, — делится Людмила, — а потом уже выяснять откуда они. У меня случайно сковородка упала, и все сразу на кухню, мама, ты в порядке?

Помыться в душе, то есть снять с себя одежду и остаться беззащитной — стресс. Не берет трубку подруга — повод для паники. Когда количество подобных факторов стало уже критическим, было решено уезжать.

— К месту, куда вывезем семью, требование было одно: далеко от линии фронта, — говорит Виталий, — ну и с учетом трех собак, это должен был быть частный дом и просторный двор.

Кубань выбрала Людмила, интуитивно. Краснодарские риэлторы долго возили их по станицам в радиусе 60 километров от краевого центра, ни в какой из них Людмила себя не видела.

— Днепровская глянулась сразу, через время и дом подобрали, оставалось только переехать. — продолжает Люда, — но и этот шаг дался нам с огромными усилиями.

Виталий отправился в очередной рейс, собирать и грузить в «Газель» вещи предстояло ей самой — пеленальный столик, детское приданое, одежда, посуда. Тщательно упакованные комнатные цветы, собаки и кошка — своих не бросаем, Людмила готова на любые усилия, лишь бы переехать в полном составе и начать спокойную жизнь.

— В дороге выскочил из машины Дархан, ошейник чуть не задушил пса, — об этом она говорит со слезами, — 70 килограммовый алабай висел в воздухе над бортом машины уже бездыханный. Реанимировала я его на трассе, делала массаж сердца, обливала водой. Разумеется, повернули назад, в город, искать ветеринара. Большинство клиник было закрыто. Клиники были заколочены, ветеринаров я не нашла, я погрузила дочку, внучку, кошку и Дархана и уехала без вещей с окровавленной собакой. А вещи остались во дворе. Как нашли работающего специалиста, как оперировали собаку — отдельный квест. Вторая попытка уехать осложнилась тем, что пес панически боялся заходить в машину.

— В итоге мы ехали на легковой машине, Дархан всю дорогу сидел у меня на руках, — продолжает она, — поместились Саша с Машей и Ася. Дархана прооперировали уже в Тимашевске через сутки после этой трагедии. Мебель и цветы остались в моем дворе в Донецке под открытым небом – это было уже неважно!

Дом, который отныне стал родовым гнездом Новокрещеновых станице Днепровской, пустовал до этого 10 лет. Ремонт, обустройство, беспокойство за родных и друзей — так и прошли почти полгода.

— На новом месте непривычной была тишина, — отмечает Виталий, — и открытые допоздна магазины, где хлеб в любое время можно купить, для нас это удивительно.

Постепенно налаживается жизнь, обзаводятся новыми друзьями на тимашевской земле.

Ранее на сайте: Чтобы мама не волновалась, скрыл правду, что едет на Донбасс

Запас круп в подвале был, а консервами делились наши солдаты