Федор Степанович Смирный коренной кубанец, родился в станице Медведовской, здесь живет и сейчас. Что пришлось пережить этому замечательному, позитивному человеку с детских лет, как он воевал на фронте и жил после войны — об этом мы беседуем с ветераном.
В довоенные годы редко в какой семье было мало детей, особенно в сельской местности. Вот и в доме Смирных росли пятеро ребятишек: Федор — самый старший, Михаил, Нина, Маруся, Тома. Дружная, работящая была семья. Но и ее не обошло стороной страшное время, о котором медведовцы старшего поколения помнят по сей день. Многие семьи тогда под предлогом раскулачивания выселяли подальше, вглубь страны. Какие такие богатства могли нажить многодетные Смирные, чтобы подвергнуться гонениям, и почему им выпала такая судьба — этого уже никто и никогда не узнает.
Отец Степан Федорович и мать Секлетия Николаевна с детишками мал-мала-меньше оказались в городке на Волге. А там царил страшный голод, много людей поумирало. Отец отправился на заработки. А у матери, чтобы спасти детей, не было другого выхода, как всеми правдами и неправдами попытаться вернуться на Кубань. Здесь они могли выжить. И семья вернулась. Председатель колхоза справил какие-никакие документы, мать пошла работать, Федор — в школу в первый класс в 10 лет.
Федор Степанович боготворил свою маму Секлетию Николаевну до конца ее жизни, вспоминает его дочь Надежда Федоровна, — за то, что сохранила жизни своих пятерых детей, всех уберегла и в годы войны.
А война — она была на пороге. По мобилизации сразу же забрали на фронт отца, его судьба — отдельный рассказ. А вскоре пришел черед и старшего сына Федора.
…Шел самый тяжелый, страшный год войны — 1941-й. Враг рвался к сердцу нашей Родины — к Москве. Другой его целью была житница страны — Кубань. Растоптать, уничтожить ее и открыть дорогу на Кавказ и к Черному морю, к нефтеносным районам, — вот что было целью фашистов. С первых дней начала войны в стране объявили всеобщую мобилизацию в основном для старших возрастов. Но армия несла огромные потери, на фронт шли и по призыву, и добровольцами, и 17-летние. Именно столько лет было тогда Федору Степановичу Смирному.
Что знали эти мальчишки, впервые надевшие солдатскую форму, о войне? Да ничего, только то, что Родина в опасности и ее надо защищать — такой настрой был в те годы у каждого советского человека. В школе младших командиров в Майкопе, куда направили Федора, учили на зенитчика недолго, война все сроки сместила, и даже звания присвоить не успели — отправили на фронт, защищать родную Кубань. Воевал в составе 323 артиллерийского зенитного полка, затем 18-го отдельного артиллерийского батальона, участвовал в освобождении Северного Кавказа. Здесь, среди старших боевых товарищей, он прошел суровую школу жизни, и смерть видел, и сам ходил под пулями. До поры до времени судьба берегла его.
— Страшно было воевать? — спрашиваю.
— Идешь и не знаешь, что с тобой будет, — отвечает ветеран. — Есть только приказ — вперед, и все. Думать о том, что могут убить, времени не было. Была цель, был приказ, а его не обсуждают. В бою под Крымском, есть там гора Лысая, близ Сопки Героев, немцы дрались особенно ожесточенно, а наши войска пытались выбить их с этой территории. Нас трое было бойцов, я старший, приказано было уничтожить дзот, где засел фашистский пулеметчик. Задание выполнили, двое моих товарищей в том бою пали смертью храбрых, а я получил тяжелое ранение.
Каким-то чудом, ползком, он выбрался к своим. Ранение в ногу и руку, пулей разворотило пол-лица, срезало пол-языка, полностью оглох, полз наугад. И тут навстречу — связист с катушкой. Тот, увидев, в каком тяжелом состоянии раненый боец, показал на провод: держись, мол, по нему и ползи в сторону наших. Федор дополз до воронки от снаряда, свалился в нее, сколько так пролежал, не помнит, пока подобрали санитары.
А потом были военные госпитали, больничные койки и окончательный вердикт врачей: списать подчистую. В молодом возрасте, когда многие только начинают жить, он остался инвалидом. Путь лежал обратно домой. Дочь Надежда Федоровна, вспоминая об этом, не может сдержать слез:
— Моя бабушка Секлетия рассказывала нам, внукам, что увидела солдата у дома, вышла и спрашивает: вам кого надо? Мама не узнала сына Федора, такой он был худой, искалеченный, на костылях! А он говорит: мама, это я.
Время шло, раны зарастали. На вопрос как сложилась жизнь после войны, Федор Степанович, не задумываясь, отвечает: хорошо. С последствиями ранений он научился справляться. Чувство юмора ему не изменяет и сегодня, говорит, мужчины-то тогда все на фронте были, а я хожу меж девчат боярином, туда-сюда, везде меня приглашают. Вот так он и познакомился на свадьбе знакомых со своей будущей супругой Валей, он ее раньше в станице не встречал. Она оставила ради своего Феди учебу в Нальчике. И всегда была рядом с ним, и в беде, и в радости. Много профессий сменил Федор Степанович, а когда позже стал заведовать зерно-семенным складом в колхозе «Путь к коммунизму», то свою Валентину Михайловну тоже привлек к работе, говорил, что только ей может доверять без-оговорочно.
Подрастали дети. Друг за дружку держались братья и сестры Василий, Александр, Людмила и Надежда. Семья, как это было когда-то в старшем поколении, вспоминает Федор Степанович, была такой же дружной. Благодаря Александру, он был военным, удалось узнать о судьбе отца и деда Степана Федоровича. Долго искали, где он погиб, и нашли — под Волгоградом, недалеко от нынешнего Мамаева кургана была его могилка, за ней ухаживала местная жительница, и крест поставила. Позже прах перенесли на Мамаев курган, и там, на обелиске, появилась еще одна надпись: воистину, никто не забыт.
Дети живут сегодня каждый своими семьями, у Федора Степановича восемь внуков и одиннадцать правнуков! Жизнь продолжается в младших поколениях.
Награды Ф.С. Смирного: орден Отечественной войны II степени, медали «За оборону Кавказа», «За Победу над Германией», юбилейные, «Ветеран труда».
Ранее на сайте: ровесница района — 95-летие встречают и новококорсунская труженица тыла, и Тимашевский район
Напомним, 95 лет отметила труженица тыла Екатерина Демьяновна Сидельникова — ровесница Тимашевского района
